Книга Ромашка для Сурового Орка, страница 30 – Анна Сафина

Она то размахивает руками из стороны в сторону, то возводит их к небу, словно возмущается, как изменились не в лучшую сторону времена, но я на нее не смотрю.

Поднимаю взгляд на лицо Иргкхана и пытаюсь понять, о чем он думает и какие испытывает эмоции. Вот только грубовато высеченные черты лица остаются неподвижными, а глазабеспристрастными. Совершенно не понять, что у него на уме.

— Ты закончила, Ырхаш? — холодно спрашивает он, переходя на всеобщий, когда воцаряется пауза.

Старая орчанка гулко сглатывает, хмурится и снова смотрит на меня, сжимая челюсти, а затем прищуривается, пытаясь скрыть растерянность. Не такого эффекта она ожидала.

— Эльфийка!

Она тычет в меня пальцем, и я отхожу на шаг, когда ноготь едва не задевает мой глаз.

— Ро́маш ирш Иргкхан!

Фраза на орочьем звучит куда длиннее, но это то единственное, что я смогла вычленить. Пусть языка я и не знаю, но примерно по происходящему понимаю, какой ответ дал орчанке вождь. Что я его жена и принадлежу этому племени так же, как и он.

От сердца у меня сразу отлегло, но я не расслабляюсь, догадываясь, какую карту разыграет Ырхаш.

Она никак не желает угомониться и всплескивает руками, явно ругаясь и пытаясь что-то втолковать Иргкхану, но в какой-то момент около нее возникает Грыых, пытаясь увести свою тетку от шатра.

Вид у нее пусть и недовольный, но виноватый. Словно ей стыдно за поведение своей родственницы, и она всеми силами пытается прекратить это представление.

Орков вокруг становится много, почти все наблюдают за тем, что будет дальше, и мне становится не по себе.

Я привыкла к другой жизни, прямо противоположной этой. Раньше никому не было до меня дела, и я была одна, а сейчас вся моя жизнь как на ладони.

Вокруг всегда толпа народа, я никогда не остаюсь наедине с собой, за исключением времени, которое провожу в шатре, а стоит мне выйти, как каждый норовит заговорить со мной.

— Она пыталась побежать! — снова кричит Ырхаш, переходя на всеобщий, который ей дается трудно. Явно для того, чтобы ее слова поняла и я.

Я стою чуть сбоку, чтобы она не тыкала мне своим пальцем в лицо, и невольно подмечаю, до чего у нее длинные ногти.

Иргкхан наконец переводит взгляд на меня, и я сглатываю, пытаясь отыскать в его взгляде хоть толику тепла и нежности, но к собственному разочарованию вижу там одно равнодушие.

Брови его нахмурены, отчего его лицо выглядит куда суровее, чем мне показалось при первой встрече, и я едва сдерживаюсь, чтобы не обнять себя за плечи в защитном жесте.

— Это правда, Ро́маш? — сурово интересуется у меня Иргкхан, когда Грыых на орочьем что-то ему поясняет, пытаясьперебить тетку.

Не в силах заговорить, я лишь киваю, не собираясь скрывать того, что и правда хотела сбежать из племени. Свидетелей тому случаю тьма, и глупо с моей стороны начинать разговор с вранья.

— Дуркхан! — зовет шамана вождь, и тот появляется позади словно из воздуха, хотя я могу поклясться, что буквально пару секунд назад не видела его в толпе.

— Я здесь, мой вождь.

Старческий голос Дуркхана не приносит мне облегчения. Я вся дрожу, желая, чтобы вся эта ситуация скорее достигла кульминации, ведь нет ничего хуже томительного ожидания, когда ты знаешь, что ничем хорошим всё это не закончится.

— Что случилось в племени в отсутствие вождя, шаман?