Книга Любимая проблема генерала искателей, страница 20 – Сусанна Ткаченко

Я охнула и уставилась на генерала. Нет, приятно, конечно, что он считает меня настолько очаровательной, что предполагает бои за мое внимание, однако он в корне ошибается поповоду желаний императрицы Екатерины.

— Погодите, генерал. Этот смотр нужен, чтобы императрица убедилась в том, что в гарнизоне соблюдаются все права женщин? — уточнила я, чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях.

— Разумеется. А иначе на кой бы рожон я искал себе приключений на ж… на одно место? — раздосадовано процедил Ксандор Драксен.

М-да, женщин он не жаловал и в их пользу не верил. Но меня он спас, поэтому я решила спасти его.

Я подалась вперед и, заглянув в серые глаза, проникновенно сообщила:

— Екатерина вам не простит подобного унижения женщин.

Генерал встревоженно нахмурился.

— В смысле⁈ Что не так⁈

— Всё! У нас даже школы давным-давно смешанные, а женщины занимают руководящие должности на производствах. Вы новости вообще читаете? На прошлой неделе министром спорта назначили баронессу Бокс. А вы собираетесь устроить в гарнизоне женские выселки.

— Я что, должен относиться к женщинам так же, как к солдатам-мужикам⁈ — возмутился генерал совершенно искренне. — Такими темпами мы дождемся, что женщины начнут пить крепкое пойло, курить трубки и платить за себя в ресторанах!

Не стала ему сообщать, что уже сейчас такие дамочки встречаются. Я тоже набирающий обороты радикальный феминизм не одобряла, но идея императрицы заключалась не в том, чтобы сделать из наших женщин мужичек, а в том, чтобы дать им равные с мужчинами права.

— Я понимаю вас, генерал, и тоже считаю, что нас, женщин, надо баловать, холить, лелеять и оплачивать любые прихоти. Однако мой вам совет — не изолируйте женский взвод. Не держите его в загоне подальше от мужских глаз. Отдельная казарма и удобства — это хорошо. Отдельная столовая — плохо. Совместные построения и занятия — хорошо. Недопуск к экспедициям и другим интересным заданиям — плохо, — назидала я, словно в меня вселилась наша преподавательница нервных и психических заболеваний.

Генерал ничего не ответил, потому что нам принесли еду: мясную нарезку на большой фарфоровой тарелке, зелень, белый хлеб, сырную нарезку, запотевший кувшин с ягодным морсом и керамические супницы с наваристой куриной лапшой.

Взяв ложку в руку, я встретилась взглядом с генералом. Он смотрел на меня так, будто имел что сказать, но ждал, когда уйдет кухонный работник. Но и у меня были вопросы. Например, почему в общейстоловой так плохо кормят⁈

— Вы ведь это придумали сейчас, да? Не может же в самом деле императрица желать усложнить жизнь женщинам? — спросил генерал, когда мы остались одни.

Я опять чуть не закатила глаза, но вовремя себя одернула и обошлась лишь поджатыми губами.

— Генерал, вы не понимаете! Никакого усложнения жизни! Просто элементарное уважение и принятие женщин как равных. Хотят они служить наравне с мужчинами — дайте такой шанс. А кто хочет жить прежней жизнью — пусть продолжает.

— То есть вы сбежали от отца и спрятались в моем гарнизоне потому, что почувствовали себя равной мужчине? Думаете, это мужской поступок?

Я аккуратно положила ложку, чтобы скрыть нервную дрожь. Он всё знает!

— А что бы вы сделали на моем месте, если бы императрица придумала вас женить на какой-нибудь степной орчанке? — спросила с вызовом.