Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 89 – Евгения Александрова

— Ваша мать… она напрочь лишена магии. Но отчего-то это настолько бесило Тавиана, что он бросался с кулаками на каждого, кто называл её пустышкой. А смысл обижаться на правду? Не всем дано покровительство богов, верно, Кейсара?

То, что он узнал моё имя, заставило улыбнуться. Значит, заинтересовался, как бы ни строил из себя брутального воина. А значит, на него по-прежнему действуют мои чары.

Я смотрела в его светлые глаза и видела отдаленное сходство с Бьёрном — еле уловимое, тонкий флёр севера, но ничего похожего на то притяжение, которое влекло меня к наставнику-целителю, между нами с Ильхасом не было. Если у него и есть интерес обрести надо мной власть, то он явно односторонний.

Он почти прижал меня к стеллажу с книгамиза спиной. Поставил одну ладонь на полку сбоку, нависнув так, словно хотел впиться в губы и через дыхание забрать жизненную силу — а я знала, что маги живой силы могут даже подчинять себе.

— Да, верно. Кажется, боги ко мне особенно благосклонны, Ильхас, — кивнула я с самым серьезным видом, подчеркнув, что знаю, кто он. — Даже больше, чем к тебе и многим из вас. Что ж. Большая сила — большая ответственность. Я постараюсь править такими, как ты, мудро и справедливо.

Я положила ладонь ему на грудь, сквозь одежду ощутив крепкие мышцы, которые видела сегодня утром. Лицо Ильхаса потемнело, а в глазах зажёгся упрямый огонь, но стоило ему столкнуться с моим взглядом, как в зрачках я увидела отражение собственного пламени.

Дрогнул огонь в светильниках на стене, разгораясь всё ярче, и я сглотнула, пытаясь удержать свою силу внутри — стоит пробежать лишней искре, и все эти драгоценные книги полыхнут одним махом.

Жажда присоединиться к огню стала нестерпимой. Пламя в светильнике рвануло, обжигая ближайший свёрток на полке. Ильхас ухватил меня за шею, коротко обернувшись — и будто в тиски меня сковало его волей, и огонь утих.

Свиток тоже погас, обгорела лишь кромка — я завороженно следила, как обуглились края и как дым от тления взвился в воздух. Ещё немного, и здесь мог начаться настоящий пожар. Сердце колотилось как бешеное. Я перехватила Ильхаса за запястье, убирая с шеи.

— Держись от меня подальше, Ильхас, — проговорила я, едва удерживая клокотание в горле, — а то неровен час — и на твоей спине появятся уродливые следы ожогов, как уже случалось.

— Я воин, Кейсара, и не боюсь играть с огнем, — низким голосом пообещал мне Ильхас, склонившись ещё ниже, но не рискуя прикоснуться к губам.

Однако запах его дыхания уже смешался с моим, а сердце под моей рукой отчетливо забилось сильнее, будто хотело подчинить моё — своему ритму.

— Ильхас, ты идешь?! — окликнули его из-за стеллажей, и северянин наконец отпрянул.

Обдав меня резким, точно удар ножа, взглядом, он усмехнулся и скрылся за ровными рядами книг, заставив меня провести несколько минут в тишине, успокаивая дыхание. Я завороженно глядела на свиток. Ильхас видел, что едва не случилось, и смог это остановить. Расскажет ли наставникам?

Кажется, у дарханов принято выбивать почву из-под ног? Ипостоянно ставить в дурацкие положения, не объясняя, не помогая? Что ж… Может, мне стоило не воспринимать Ильхаса в штыки, а познакомиться поближе — узнать, такой ли он грубый, каким пытается казаться.

Оправив ворот накидки, я медленно вздохнула. Гордись, Арон — я справилась и ничего не сожгла! Снова подняв глаза наверх, я скользнула взглядом по бесконечным рядам книг. Интересно, отец ведь тоже был здесь? Отсюда он привез любовь к кожаным переплетам и запаху пыльных страниц?