Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 17 – Инна Ласточка

— Поразительно! Аид, великий и всемогущий, так быстро освоился в современном мире.

— Мы боги, — не отвлекаясь, ответил Аид, — не неси чушь.

— А зачем ещё я пришёл, если не нести чушь? — наигранно серьёзно спросил Гермес. — Между прочим, Многоликая так и считает… ставлю все оставшиеся в мире драхмы на то, что ты уже спрашивал у неё совета на мой счёт.

Аид поднял на него взгляд и не отводил его до тех пор, пока пергамент с письмом не сгорел прямо в его руке синим пламенем.

— Ух, вот это взгляд! Вот это я понимаю! — ликовал Гермес. — Я прямо слышу твой голос, — он изобразил важную позу и продекламировал: — О, презренный, если сейчас же твои уста не прекратят источать яд, я прикажу Харону утопить тебя в Стиксе.

Ни один мускул на лице Аида не дрогнул, он даже не моргнул, а голос, которым он сказал свою следующую фразу, прозвучал равномерно и серьёзно.

— В древнем Риме гонцам врага отрезали голову и отправляли её в колеснице вместе с письменным ответом…

— Геката тебе спасибо не скажет, — усмехнулся Гермес, спустился на пол и поклонился снова, на этотраз по-настоящему вежливо. — Что мне передать полубогам?

— Скажи, я принял их слова к сведению и ценю, что они сообщили мне это. Я так же согласен на условия, которые они предлагают… — он постучал пальцами по скипетру, — и ещё… Зевсу… Передай ему, что я прошу отсрочки на две полных луны, по истечении которых у меня появятся нужные доказательства в мою защиту.

Гермес долго молчал, водя ногой по полу, потом выпрямил плечи, словно решился на что-то, и вдруг преклонил колено. Он опустился в поклоне, который не использовали с тех времён, когда Аид ещё не был женат, когда смертные ещё не познали гнева Зевса и жили счастливой жизнью.

— Возьму на себя ответственность сказать, что Зевс желал бы во всём разобраться, но мнение богов очень важно для него, и он не хочет идти против большинства. Боюсь, он не станет слушать твоей просьбы.

Аиду несвойственно было говорить о своих догадках, он не жил на Олимпе и плевал на то, что думают о нём боги, но сейчас на кону стояло слишком много… следовало просчитать каждый шаг.

— Пусть сделает усилие над собой. Скажи, что всё может повториться, если он не перестанет быть правителем, трясущимся за собственный трон, и не станет тем, кем был всегда… Младшим братом, Повелителем Земли и Неба, громовержцем, воплощением порядка…. Как сын, ты мог бы напомнить ему, кто он такой. И кто я.

— Увы, — крылышки на бейсболке Гермеса печально опустились, — если кто-то и может напомнить ему об этом, так это Его Светлейшее Сиятельство Гелиос.

— Исключено. Гелиос и Селена не появлялись много веков, они ушли в уединение ещё до того, как я оказался в темнице Олимпа.

— Верно, — Гермес лучезарно улыбнулся, — но Гелиос единственный, кто сможет без страха говорить с ним об этом. И я знаю, как решить вопрос встречи… разумеется, если Аид пожелает выслушать, — он снова взлетел, изящно провернувшись в воздухе, и завис над туманом. Его кеды мельтешили белыми крылышками, как маленькие пичужки, тело которых слишком тяжёлое для полёта.

— Говори.

— Второго числа девятого месяца по календарю нового мира состоится празднество в Дельфах. День Аполлона… Сам он собирает богов на праздник в мире смертных, что гарантирует тебе полную неприкосновенность. Туда же явится и прекрасная Эос… Она проведёт тебя к Гелиосу, если получится убедить её.