Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 293 – Инна Ласточка

— Я не… буду… тебе… помогать, — Лине стоило чудовищных усилий сказать эти слова, но после них стало легче.

Арес кивнул и отпустил её, намеренно толкнув так, что она снова ударилась о камень.

— Перемены неизбежны, Персефона, больше нет, и я спрашиваю тебя в последний раз… — он в упор посмотрел на неё, — ты готова помочь мне и стать началом нового мира?

— Нет! — уверенный взгляд, недрогнувший голос, Нынешнюю Лину сложно было сломить угрозами. Только она и подумать не могла, что именно ей уготовил Арес.

— Что ж, я принимаю твоё решение, дорогая сестра, — он не злился, говорил спокойно, без угрозы или намёка на расправу, — то, что случится дальше, я не смогу остановить. Ты будешь страдать, как и обещало воплощение твоей матери, ты пройдёшь босиком по горячим углям из-за сделанного тобой выбора и погибнешь… погибнешь, не добившись ничего. Безвестная, оставленная всеми. Одна.

Лина открыла было рот, чтобы ответить, но поняла, что не может этого сделать. Её телопотеряло чувствительность и перестало ей подчиняться — только зрение и слух ещё принадлежали ей.

— Покажи им, на что я способен, моя королева, — обратился он к кому-то и поманил рукой.

Лёгкой золотой пыльцой, словно отблеск далёких подводных сокровищ, на его призыв явилась Афродита, а вместе с ней та, кого Лина не хотела бы видеть в этом месте даже в страшном сне. Макария смотрела прямо перед собой, прижимая к себе огромный рубин в виде сердца. Лина пожалела, что Амфитеус спас её, что Август так и не смог победить, она умоляла мироздание убить её или позволить потерять сознание, но оно, как и при встрече с Мойрами, отказало. Последняя надежда угасла мгновение спустя, когда Арес убрал ледяную стену, и Лина поняла, что сила, сдерживающая её, сдерживает и тех, кто пришёл к ней на помощь. Ослабленные, неспособные сопротивляться боги сидели в одинаковых позах, похожие на игрушки, разбросанные по полу детской комнаты. На Аида падала тень, скрывая выражение его лица и глаз.

Многие годы для Олимпийского сонма не существовало никого сильнее великой троицы, и никто в здравом уме не мог предположить, чтобы их силу можно было подчинить, но Арес сделал это. Лина не сошла с ума, это не было ни видением, ни сном — три брата прямо на её глазах одновременно взмахнули руками, извлекли свои символы власти и объединили в один. Трезубец, скипетр и копьё-молния слились, вспыхнули жёлтым светом и обратились маленьким осколком Солнечного Опала. Взгляд Лины случайно скользнул по Гефесту: он смотрел на Афродиту — разочарование, боль, непонимание, обида таились в глубине его глаз — это предательство без всякого особенного воздействия лишило его сил. Он обрёл её любовь на несколько веков и снова оказался предан. Лина успела пожалеть его, прежде чем Арес отвлёк внимание на себя, притягивая объединённые символы власти. Их можно было отдать только добровольно, а значит, Арес не просто сдерживал силы верховных богов, но и подчинил себе их волю.

Сознание Лины отказывалось принимать реальность, и она избрала единственно верную тактику — молча наблюдать. Арес поймал осколок в ладонь, медленно поворачиваясь к Макарии, и вдруг, встретив взгляд Афродиты, разочарованно выдохнул.

— Что? Хочешь возразить мне? Сейчас? Я отправил тебя шпионить, а не работать против меня, а что сделала ты?Предала! Родила ублюдка!