Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 298 – Инна Ласточка

— Ты ничего не потеряешь, только приобретёшь, — поддерживала сестру Тюхе, судя по тону, улыбаясь, — связь, которая, возможно, и не пригодится тебе. Может статься, что мы никогда не призовём тебя.

Геката долго молчала, а затем произнесла:

— Стать по силе равной Деметре и однажды помочь вам? — Харона удивило, как глубоко и уверенно звучит её голос. — Как просто…

— Не просто, — возразила Ананка. — Мы свяжем тебя договором, по которому ты обязана будешь в нужный момент защитить нас и Мойр, твоя жизнь будет принадлежать нам, но до того ты будешь свободна и сильна, ты станешь той, кем и должна быть.

Харон хотел остановить это, хотел отговорить Гекату, и уже сделал шаг к ним, когда она сказала.

— Я согласна.

— Да будет так, — ответили Безликие Сёстры. — Ты явишься к нам, когда скипетр тёмного владыки коснётся руки хранительницы белого тополя, и тополь оживёт.

А потом была яркая вспышка, всплеск божественной энергии невиданной силы, и богиня, которой больше нечего было бояться. Это был день, когда Аид обрёл одного из сильнейших своих сторонников, а боги царства Теней могущественную покровительницу.

(наши дни)

Приторный аромат вина коснулся носа, принося ощущение покоя, но память быстро поставила всё на свои места. Геката вздрогнула и открыла глаза. Нет, Обитель Вечности не приснилась ей, не приснился и Гермес, явившийся на помощь, не приснились и Мойры. Она встретилась взглядом с Гермесом и, приложив усилия, повернула голову, чтобы взглянуть на остальных. Рядом был Дионис, чуть дальше все пять богинь судьбы успешно восстанавливали силы, объединив божественные энергии, а у самого выхода Нюкта. Геката даже допустила мысль, что ей кажется, ведь она не видела Нюкту с тех самых пор, когда та помогла ей создать уединённый уголок со своим домом, отделённый от обоих миров. Но Нюкта была самая настоящая. Древняя богиня и правда была здесь.

Не без помощи Гермеса, Геката села, вспоминая свой последний разговор с Мойрами, и вдруг ощутила прилив сил. Гермес чувствовал еёслабость и помогал ей восстановиться, тратя собственную божественную энергию.

— Что ты делаешь? — она попыталась отстраниться. — Тебе нужнее… Гермес…

Они снова посмотрели друг на друга, и Геката поразилась, насколько серьёзным был его взгляд — на её памяти не было случая, чтобы он смотрел на неё с таким беспокойством, заботой и нежностью, как сейчас. А может, она просто так сильно скучала по нему, что даже самый обычный взгляд теперь показался ей особенным.

— Если моя жизнь последнее, что я могу отдать тебе, я сделаю это, — искренне сказал Гермес.

Геката почувствовала, как дрогнуло и оборвалось сердце, как затрепетало, возвращая её в первые дни их встреч. Какое-то время она ещё не верила, надеялась, что он переведёт всё в шутку. Но Гермес не шутил, и она, растроганная его словами, прикрыла глаза и, прошептав что-то похожее на ласковое «дурак», уткнулась ему в плечо. Его тёплое дыхание коснулось шеи, а аромат мелисы и мирта мягко разлился в воздухе и успокоил её.

***

Вся европейская часть материка была скрыта неведомой стихией, и даже боги-защитники неспособны были её остановить. Макс и Клесс, провожая Эроса к Эвру, отчаялись найти короткую дорогу: воздух был настолько переполнен божественной силой, что не только перемещаться на дальние расстояния, но и банально дышать было тяжело. Ихор бурлил в сосудах, заставляя делать длительные остановки. Очередная точка привала оказалась в открытом поле, где бушевала гроза, а с неподалёку протекавшей реки сильно тянуло холодом, добавляя к проливному дождю ещё и порывистый ветер. Психея умирала. В этом месте стихия влияла на всё вокруг, и божественная сила тусклым сиянием утекала из раны — Психея давно не открывала глаз, а дыхание её было слабым и прерывистым. Эрос помогал ей, питая своей энергией, и от того никак не поддерживал Макса и Клесс. Они всё понимали. Они ведь за тем и пошли с ним, чтобы защищать.