Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 78 – Инна Ласточка

— Жемчужина, которую я дал тебе…

Сердце Ланы ёкнуло, и она едва устояла на ногах, прежде чем он закончил фразу.

— … Амфитрита передала. Оставь у себя.

Лана чуть было не выдохнула с облегчением, но вовремя спохватилась и сдержанно кивнула. Аид улыбнулся ей и прошёл через двери, сразу оказываясь в тронном зале. Об устройстве дворца Гелиоса слагали легенды: говорили, что те, кто желает навестить его, минуя парадный вход, попадут только туда, где захочет принять их Сиятельный Владыка.

«Аид? Что он здесь делает?» — послышался голос Селены, а затем они оба, и Гелиос и Селена, появились из-за колонны. На трон не сели, остались внизу, лицом к гостю.

— Аид. Признаться, визит весьма неожиданный, — сказал Гелиос, и голос его гулкоразнёсся в стенах дворца, — и вместе с тем предопределённый.

Селена скромно улыбнулась. Темноволосая, она отличалась от мужа как ночь от дня, и так же удивительно гармонировала с ним.

— Мне пора.

Гелиос отвлёкся и кивнул ей.

— Пусть алмазами звёзд ляжет твой путь… — он проводил Селену взглядом и снова посмотрел на Аида. — Итак, чем обязан такой чести, Владыка Теней?

— Я полагаю, Гелиос будет следовать правилам гостеприимства?

Гелиос холодно улыбнулся.

— Разумеется. Ты и твоя… спутница здесь в безопасности. Как бы то ни было, я не собирался сообщать Зевсу о том, с кем и когда встречаюсь. В чём дело? Должна быть веская причина, чтобы явиться ко мне.

Аид медленно поднял взгляд.

— Зевс и есть причина. Никто не желает новой войны, но, уверяю, она начнётся, если Зевс не перестанет думать, что я желаю занять его трон.

Гелиос очень долго серьёзно смотрел на Аида, затем рассмеялся.

— Детские игры трёх верховных богов! Только вам могло прийти в голову, что царю недостаточно одного царства. Кто мало-мальски разбирается в правлении и выполняет свой долг с честью, знает, как тяжело править одним царством, и какая ответственность приходит, если их два и больше.

— Я это понимаю, — спокойно ответил Аид, нисколько не проявив ответного чувства радости.

— Вот именно, понимаешь. С чего же ты решил напомнить, что у тебя нет никаких амбиций насчёт Олимпа? Мне это хорошо известно. А знаешь ли ты, скольким ещё богам известно то же самое?

Аид не ответил, и Гелиос, погладив объёмную золотистую бороду, продолжил.

— Не знаешь, конечно. И Зевс не знает, потому и не может отступиться от правил, не может не проучить брата, начавшего войну.

— Мнение богов меня не интересует, — сказал Аид. — После памятного события Зевс решил, что я предал его, начав войну, но нас столкнули намеренно. Я хочу донести это до него.

Гелиос прикрыл глаза.

— Никто лучше не справится с решением твоих проблем, чем ты сам. На всё есть свои причины, а поступки и вещи неизменно связаны общей канвой мироздания. Я знаю, что тебе не нужен трон Олимпа, ты уже царь трёх миров. Все пути ведут в твоё царство, всё рано или поздно заканчивается в твоих чертогах. И трон Зевса, и трон Посейдона — ничто, а ты царь, у которого есть будущее, пока существует Космос. Скажи мне правду, —Гелиос заложил руки за спину и склонился вперёд, — если бы ты хотел трон Олимпа, неужели не смог бы взять его?

— Мысли Владыки Гелиоса схожи с моими, — согласно кивнул Аид, — и я надеюсь, что он сможет обсудить это с Зевсом в ближайшее время.

— Не послушает, — перебил Гелиос. — Я вам не отец и не наставник. Мой удел — солнце, я не могу и не должен вмешиваться во внешние дела. Особенно в твои. Однажды я заслонил взор Персефоны, надеясь спасти тебя от гнева Деметры, но сам получил сполна… гнев Деметры был страшен, а Персефона всё равно влюбилась в тебя. Есть вещи, о которых я могу не знать, и есть вещи, которым не в силах помешать. Ты, в общем-то, тоже, — он вдруг осмотрелся, словно был вором в своём собственном доме, и поставил божественную защиту.