Книга Царица Теней: возвращение Персефоны, страница 82 – Инна Ласточка

Танатос усмехнулся.

— Он больше, чем отец, он твой Царь, Макария. Мы оба знаем, что он способен на сочувствие, любовь и сострадание, вопреки слухам… он поймёт.

Макария улыбнулась без всякой радости, откинула упавшую на плечо прядь волос и продолжила спускаться, так ничего и не ответив.

Аид стоял на самом краю пылающей бездны, на нижнем уровне Тартара, где от темниц Титанов вглубь океана лавы уходил каменный выступ. Алые всполохи мерцали в его чёрной короне, обжигающий ветер вздымал полы одежд и невесомой мантии, украшенной золотом, трепал пряди длинных сверкающе-чёрных волос. Аид чувствовал себя странно. Что-то во всём этом было не так, неправильно, непостижимо. Ему казалось, что он снова опаздывает, что его снова опережают на шаг, а то и больше — неясное предчувствие не покидало его. Под ним бурлила лава, слышался грохот, стоны преступников разносились раскатами грома, но в душе Аида царила тишина. Тревожная разрушающая тишина.

Его взгляд изменился, когда он почувствовал её присутствие — она всегда являлась лучом дневного света в вечном сумраке, озаряла сердце и душу сиянием чистоты и надежды, заставляла любые тревоги на время отступить. Аид говорил, что в царстве Теней нет надежды, лишь сожаления, но он лгал — надеждой была она. Самое чистое и невинное, что существовало в этом мире. Его родная дочь. Его и женщины, которую он любил всем сердцем.

— Владыка, — голос Макарии дрожал, когда она обратилась к нему.

— Разве я не запретил спускаться сюда без крайней необходимости? — сказал он, не оборачиваясь.

— Я должнымобразом не поприветствовала вас после возвращения и не передала дела.

Аид не смог больше стоять к ней спиной и посмотрел на неё. Она была ослепительна, изящна и строга — светлая сторона его сущности и истинное воплощение их с Персефоной любви.

— Я во всём разобрался сам. Ты очень хорошо справилась.

Макария глубоко вздохнула и на выдохе сделала шаг вперёд. Она не понимала, что чувствует к Аиду, но это не было ни влечением, ни любовью — нечто тёплое, уютное, приправленное благодарностью, восхищением и уважением. Макария часто навещала отца Геракла и мать Деяниру в Элизиуме, но они уже не могли ничего ей рассказать и не могли рассудить её чувства. Может быть, Танатос был прав… Аид её Царь, в этом всё дело?

— Эос встретилась с Астреем, я выполнила вашу просьбу. Теперь они могут покинуть царство Теней.

Аид улыбнулся и, не отдавая отчёта в своих действиях, потянулся к её волосам, чтобы убрать локон за ухо. Макария замерла на миг, а затем схватила его за запястье. В этот момент звёзды в глубине её глаз перегруппировались, сложились в воронку и исчезли — взгляд полностью потемнел. Макария запрокинула голову и утробным голосом проговорила.

— Царь чёрного трона да узрит обман… Серп первозданный найден… Опасность грядёт…. Берегись алого мака… Берегись алого мака! — она снова выпрямилась, моргнула и растерянно добавила уже своим голосом. — У Владыки Аида есть супруга.

Аид знал, что Макария может предупреждать о ещё не случившемся будущем, но в своей жизни видел это лишь единожды, очень давно, и тогда предсказание прозвучало не для него. Теперь же он был настолько поражён, что не сразу понял, о чём она сказала после.

— Что? — переспросил Аид.

Макария убрала его руку от себя и отпустила.