Книга Освобожденная инопланетным воином, страница 30 – Хоуп Харт

— Хорошо. Я отнесу тебя в лагерь и осмотрю лапку, а потом ты вернёшься прямо к своей жизни дикого зверя.

Я поднимаю корзину, слегка кряхтя от тяжести. Когда я возвращаюсь, Крониз почти не смотрит на меня, его глаза сканируют небольшую поляну, словно оценивая её на наличие угроз.

Пушистый комочек, кажется, знает, что должен вести себя тихо. Он свернулся в моей корзине, опустив голову на лапы, и выглядит угрожающе, но прямо как котёнок.

Я вздыхаю, ставя корзину на землю, и наклоняюсь, чтобы взять несколько листьев ретии, чтобы заварить чай для тех, у кого несварение желудка. Я запихиваю листья в карман, выкапываю гексокорень и тащу корзину на бедро.

— Я понесу твою корзину, — предлагает Крониз, отталкиваясь от дерева и шагая ко мне.

— О нет, я в порядке, спасибо.

Он хмурится, но наконец кивает, и мы возвращаемся в лагерь. Я почти смеюсь, когда смотрю вниз и понимаю, что маленький меховой комочек спит.

Крониз кажется отвлечен, его внимание направлено куда-то ещё, и он улыбается мне, когда мы добираемся до ворот лагеря, прежде чем попрощаться, и он уходит в направлении тренировочной арены. Я пожимаю плечами и тащу корзину обратно к своему кради.

Я кладу его вниз, и меховой комочек выскакивает на трёх лапах.

Сомневаюсь, что маленький зверь позволит мне взглянуть на свою раненую лапу, пока я не завоюю больше его доверия.Мы молча смотрим друг на друга, а потом я вздыхаю, приседая, чтобы рассмотреть его.

— Так. Ты мальчик, да? — Он игнорирует это, и я протягиваю ему руку, чтобы он понюхал. — Мне нужно пойти принести тебе ещё еды. Наверное, будет лучше, если ты пока останешься здесь.

Он игнорирует и это, ложась на пол и сворачивается в клубок. Наверное, мне следует привязать его, но я не могу себя заставить. Как только ты посмотришь на мир через прутья клетки, то дважды подумаешь, прежде чем лишить кого-то свободы.

— Я скоро вернусь, — обещаю я.

Тагиз

Я почти врезаюсь в Зои, когда она выходит из своего кради, и мои руки автоматически поддерживают её, когда она от неожиданности отскакивает назад.

— Тагиз…

Она оглядывается через плечо на свою кради, и ярость начинает подниматься по моему позвоночнику.

— Почему ты выглядишь виноватой, целительница?

— Хм? Я не понимаю, о чем ты.

— Крониз в твоем кради?

— Что? Не выдумывай. — Она хмурится, и я вижу правду на её лице. Зои ужасная лгунья. Каждый раз, когда она пыталась сказать мне, что её ребра «не так уж сильно болят» или что ей «не нужен снотворное Мони», её глаза убегали, как будто она не могла смотреть на меня, говоря неправду.

Это не меняет того факта, что она практически вибрирует от чувства вины. И теперь она преграждает мне путь в свой кради, уперев руки в бёдра и уставилась на меня.

Что бы она ни скрывала, это в её кради.

— Я даже не могу поверить, что ты спрашиваешь об этом, — говорит она, и я сосредотачиваюсь на её лице. — Думаешь, я гуляю с кем-то еще?

Я качаю головой.

— Нет, маленькая целительница. Мне жаль.

Она всматривается в моё лицо. Я не хочу признавать, что моя ревность взяла надо мной верх. Крониз — благородный мужчина, которого любят почти все в этом племени. Самое главное, что он не должен ни с кем спариваться.

Самец может выбирать свою судьбу.

«Ты тоже можешь, —шепчет тихий голос.— Стоит ли счастье твоего отца потери твоей женщины?»