Книга Востребованная инопланетным воином, страница 29 – Хоуп Харт

Я забочусь о своей мишуа, а затем раскатываю толстый мех, на котором мы будем спать, слова Невады проносятся у меня в голове. Хотя они заставляют меня скрипеть зубами, я не могу винить ее за ее предположение. Но как воин может защитить женщину, которая не хочетбыть защищенной, не теряя при этом никаких хороших чувств, которые она может к нему испытывать?

Чуть ранее она ясно высказала свои мысли по этому поводу.

— Если ты вернешь меня в лагерь, я возненавижу тебя. Я никогда не перестану пытаться сбежать и никогда не прощу тебя за то, что ты помешал мне помочь моим друзьям.

Невада поворачивается, ее взгляд устремлен куда-то за мое плечо.

— Нам нужно немного поспать, чтобы мы могли встать, как только рассветет.

Я киваю, указывая туда, где я соорудил наше ложе. Пока я ухаживал за своей мишуа, Невада сделала то же самое с Кази, и теперь она стоит с одеялом, обернутым вокруг ее плеч.

— Я буду спать одна, — говоритона, и я медленно качаю головой, сдерживая улыбку.

— Под таким тонким одеялом и без огня тебе будет слишком холодно. Нам нужно будет спать вместе, чтобы согреться. — Я не лгу, но не могу отрицать, что мысль о том, чтобы спать рядом с ее теплым телом, доставляет мне удовольствие. Я сохраняю нейтральное выражение лица, пока ее глаза изучают мое лицо, и отворачиваюсь, чтобы скрыть свой триумф, когда она, наконец, кивает, ее практичная натура побеждает любые сомнения, которые у нее могут возникнуть.

Я больше не отрицаю этого — ни для нее, ни для себя. Я жажду Неваду, и когда она будет готова, я заставлю ее выкрикивать мое имя от удовольствия.

Невада забирается под меха, я снимаю сапоги и делаю то же самое. Я фыркаю, когда она поворачивается ко мне спиной, а затем тянусь и притягиваю ее ближе, игнорируя ее проклятия.

— Тепло тела, самка. Спи.

Я почти чувствую, как она закатывает глаза, но через несколько минут ее дыхание становится глубже, и она засыпает в моих объятиях.

НЕВАДА

Я могу сказать, что видела сон прошлой ночью. Не помню, чтоб мне снился какой-то кошмар, но Ракиз смотрит на меня так же внимательно, как иногда, когда я поздно просыпалась и мы завтракали вместе в его ташиве.

Его глаза изучают мое лицо, и я поднимаю одну бровь, хотя мне хочется стиснуть зубы. Я могу контролировать свою реакцию на большинство вещей в течение дня, хотя этот мужчина заставляет меня действовать импульсивно и раздражающе, даже для меня. Но ночью…

— Давай, скажи это, — рявкаю я, и он поднимает взгляд от того места, где седлал Рацию.

Я делаю то же самое с Кази, и она поворачивает голову, прищурив один глаз от моего тона.

— О, успокойся, — говорю я ей. — Ты бы тоже разозлилась, если бы тебе пришлось торчать с ним рядом весь день.

Ракиз приподнимает одну бровь, выглядя помятым, но расслабленным. Я чувствую обратное и не отказалась бы еще пару часов поспать.

— Сказать что? — мягко спрашивает он, поворачиваясь к мишуа.

— Не играй со мной.

— Хорошо. Почему ты плачешь во сне?

Я вздрагиваю, и мишуа вскидывает голову. Ракиз рванулся вперед, но я уже отскочил в сторону. Мгновение и Ракиз больше не является спокойной и расслабленной версией самого себя. Он притягивает меня ближе, и я чувствую, как вибрирует его грудь, когда он рычит на мишуа.

Она немедленно склоняет голову, раскаиваясь, и я чувствую, что мои брови почти достигают линии волос от быстрой перемены настроения животного. Это та сторона Ракиза, которую все всегда видят. Король племени.