Книга Востребованная инопланетным воином, страница 44 – Хоуп Харт

Она кивает.

— Это тот тип людей, которые встречаются в прексах. Те, кто убил бы друг друга, если бы они столкнулись друг с другом поодиночке и готовые сотрудничать чтобы выкачать последние гроши у таких людей, как моя сестра, оставив в полной нищете.

Ракиз молчит рядом со мной, позволяя мне взять на себя инициативу, и я ценю это.

— Значит, ваша сестра видела кого-то, похожего на меня?

Она снова кивает.

— У нее были две ноги, две руки и бледная кожа. Моя сестра заметила это, потому что она была в тонкой одежде, у нее были тупые зубы и не было когтей.

Мое сердце бешено колотится, а желудок сжимается при мысли о том, что одна из женщин так беззащитна в подобном месте.

— Эта женщина была одна?

— Да. — Она хмурится, глядя в пространство на мгновение, прежде чем щелкает пальцамис улыбкой, которая обнажила ряды острых зубов. Ее когти соскальзывают друг с друга, издавая легкий скрежещущий звук. — Волосы как огонь, — выпаливает она. — Вот почему моя сестра решила упомянуть эту женщину при мне. Она сказала, что ее волосы похожи на огонь.

Я поворачиваюсь к Ракизу.

— У Айви рыжие волосы.

Он кивает, но не сводит глаз с женщины.

— Сколько стоит лекарство, чтобы вылечить обоих хлидренов?

Ухмылка женщины исчезает.

— Сто кредитов, — тихо бормочет она. — На каждого.

Я хмурюсь.

— Сколько они берут с нее каждую неделю?

— Десять кредитов за каждого ребенка. Обычно этого им достаточно, чтобы пережить неделю, хотя иногда они заболевают прямо перед следующей дозой.

Двадцать кредитов в неделю. И этот парень, казалось, был ошеломлен тем, что Ракиз заплатил двадцать пять за информацию. Неудивительно, что бедная женщина не видит выхода.

Я поглаживаю меч.

— Где я могу найти этих придурков?

Мужчина заливается смехом, и я, прищурившись, смотрю на него.

Ракиз протягивает руку и вкладывает в руку женщины кожаный мешочек. Она открывает его, и ее рот открывается в шоке. Она покачивается на ногах, и мужчина бросается вперед, хватая ее за руку. Он скалит зубы на Ракиза, а женщина давится рыданиями, слезы катятся по ее щекам.

— Вы… вы… — она не может произнести слова, но пытается вернуть мешочек.

Ракиз мягко улыбается и берет ее за руку. Он оборачивает ее пальцы вокруг мешочка.

— Никто не заслуживает такой жизни, — говорит он. — Скажи своей сестре, что это подарок от моего племени ее семье.

— Будьте благословенны во веки веков ты и твоя самка, — говорит она, всхлипывая, когда ее супруг обнимает ее за плечи, потрясенно глядя на нас с Ракизом.

— И вам того же, — говорит Ракиз. Он кивает паре, и мы поворачиваемся, чтобы уйти.

— Подождите, — говорит мужчина. Я поворачиваюсь, глаза расширяются, когда он протягивает мне чешую дракона, которой я восхищалась. Синева в некоторых местах такая темная, что кажется почти черной, светлеет до аквамарина, а затем снова темнеет до темно-зеленого. Чешуя чуть ли не пылает, сверкая на свету.

Не знаю, что бы я сделала с чешуей дракона, но я хватаю ее, совершенно не желая отдавать.

— Спасибо, — говорю я, и мужчина кивает мне, прежде чем снова обнять женщину, из глаз которойвсе еще текут слезы.

Я изучаю Ракиза, пока мы идем обратно через рынок. Он кладет руку мне на поясницу, выискивая угрозу, в то время как Тагиз идет впереди нас, а Хевекс прикрывает наши спины.

Воспитание Ракиза, по-видимому, было само определение привилегированности. Он был воспитан, зная, что будет править племенем, и вполне вероятно, что люди падали ниц, чтобы выполнить его приказ с того момента, как он научился говорить.