Книга Темная любовь, страница 10 – Эль Джаспер

Лунный свет меняется, и сквозь кроны деревьев впереди пробивается одинокий луч. Я вижу это. Вход в колодец Святого Буэно. Я подхожу ближе. Теперь медленнее. Осторожно.

Я чувствую, как сквозь деревья проносится звуковой удар, еще до того, как вижу его, и напрягаюсь,упираясь ногами в землю. Когда волна накрывает меня, я качаюсь, почти теряю равновесие и на мгновение застываю на месте. Вслед за взрывом налетел яростный порыв ветра, ломающий деревья, и я вынуждена закрыть глаза. Ветер был таким свирепым, что мне потребовались все силы, чтобы удержаться на ногах. У меня перехватило дыхание. Дышать стало труднее.

Затем, так же быстро, как и началось, все прекратилось.

«Открой глаза. Ты должна двигаться быстро».

Я открываю глаза и дергаю головой. Я знаю этот голос. Это Афиос, один из тех, кто не очень охотно стал Темным Падшим, который, по сути, спас мою задницу в Эдинбурге. Какого черта?

Теперь я сосредотачиваюсь, и все меняется. Массивные шотландские сосны трещат, раскалываются у основания, и все они с грохотом падают на землю. Бежать некуда, древние деревья ломаются и ломаются с треском, а я стою неподвижно, крепко сжимая скату. Я знаю, что это нереально, но, черт возьми, это выглядит и звучит правдоподобно. Я даже чувствую витающий в воздухе запах свежей сосновой мякоти, будто ее только что нарубили на дрова. Аромат такой тяжелый, что я почти задыхаюсь. Я заставляю себя не закрывать глаза. Их жалит, и они начинают слезиться.

Внезапно падает последнее дерево. Туман клубится над поваленным лесом, скрывая коричневые и зеленые деревья белым покрывалом. В следующую секунду он начинает отступать, а за ним и темнота. У меня такое ощущение, что мое зрение затуманено, и я не могу различить фигуры, очертания предметов. Я даже протираю глаза свободным кулаком.

Затем я моргаю, и мое зрение обостряется. Я стою в конце улицы. Темной, затененной, безлюдной. Никаких машин. Никаких мусорных баков. Никаких витрин магазинов. Просто улица. В дальнем конце — заброшенная церковь. Со всех сторон меня окружают разрушенные каменные здания, а также потрескавшиеся и изорванные тротуары. В окнах нет стекол, а щели пересекают прогнившие решетки размером два на четыре дюйма. Воздух вокруг меня абсолютно неподвижен, но на некоторых окнах висят рваные шторы, которые трепещут на несуществующем ветру. Я осматриваю каждый угол, каждый острый выступ, каждую тень. Я опускаю взгляд и вижу у своих ног мертвого ворона. Половина его тела вдавлена в разбитый тротуар, крылья неестественно загнуты назад. Глаза выжжены. На меня смотрит только опаленнаядыра.

Я переступаю через мертвого ворона, и он начинает хлопать сломанными крыльями. Из одного из разбитых окон надо мной доносится песня Билли Сквайра «The Stroke». Я осматриваю зияющие дыры, но ничего не вижу. Я делаю глубокий вдох и двигаюсь вперед. Я не могу позволить этому миру добраться до меня. Кроме того, я люблю Билли Сквайра. Какого черта?

Не успеваю я сделать и пяти шагов, как мое сердце замирает. Я чувствую, как оно колотится, тяжелое, как кусок свинца, и моя первая и непосредственная мысль — об Эли. Мой взгляд останавливается на церкви в конце улицы. Он там. Я знаю это. Я чувствую это.

Мои ноги реагируют раньше, чем мозг, и я бросаюсь бежать. Только тогда трещины в тротуаре становятся шире, и из них выползают искаженные тени и движутся ко мне. Их крики пронзают мои уши, и я чувствую, что мои барабанные перепонки вот-вот лопнут. Фигуры появляются из трещин, принимают новые формы и бросаются на меня. У одной из них сморщенная кошачья голова на длинном гибком теле и длинные зазубренные клыки. Он бросается на меня, и я направляю свою скату прямо ему в голову и выпускаю один патрон. Тело падает в воздухе. Голова уничтожена. Еще один нападающий слева делает выпад, и я стреляю. Дождь тоже стихает. Я ближе к церкви. Ближе к Эли. Я чувствую, что он там. Он ждет меня.