Книга Темная любовь, страница 105 – Эль Джаспер

Его дыхание касается моих губ, когда он говорит. Я вытягиваюсь, извиваюсь под ним. Он должен быть рядом.

— Держи ее неподвижно, — говорит голос.

— Возможно, мне понравятся проблемы такого рода, как она, — комментирует новый голос. Акцент… забавный. Трудно понимаемый. Знакомый.

— Она сидит так тихо, как только может, — раздаются голоса надо мной. — Поторопись.

Словно булавочный укол, и как только это ощущение начинает цепляться за нависшее надо мной тело, оно исчезает. Я успокаиваюсь, расслабляюсь, и боль покидает меня, когда я погружаюсь в невесомое черное облако небытия….

Приливы и отливы волн, набегающих на берег, вырывают меня из глубокого сна. Меня обдает густым запахом соли и морских обитателей, и я вдыхаю. Знакомо.

— Привет, — мягко произносит чей-то голос. — Ты вернулась.

Я лежу на спине, подо мной что-то мягкое, и холодныйветерок треплет мои волосы. Я открываю глаза и быстро моргаю от яркого света. Наконец, мои глаза могут выдержать внезапную перемену, и я сосредотачиваюсь на фигуре, стоящей на коленях рядом со мной. Его лицо становится ближе, и он протягивает руку и гладит меня по щеке. Я поднимаю руку и переплетаю свои пальцы с его.

— Ной, — говорю я, и мой голос выходит хриплым и надломленным. У меня такое ощущение, будто кто-то провел по горлу горстью колючек.

— Тсс, — говорит он и накрывает мои губы пальцем. Он наклоняется ближе, его ртутные глаза изучают мое лицо. — Как ты себя чувствуешь?

Я смотрю на него.

— У меня болит все тело. — Мой взгляд скользит мимо фигуры Ноя, к навесу из пальм, под которым я лежу. В нескольких футах от меня море накатывается на берег. День клонится к вечеру, и низкое солнце опускается где-то позади нас. — Я на острове Да?

Ной кивает.

— Да, дорогая, так и есть.

Я смотрю на ладони, прикрывающие мою голову. Страх повергает меня в панику, дыхание перехватывает и учащается.

— Ной? — Я даже не знаю, что спросить или что сказать. Я не знаю, что произошло.

— Что ты помнишь? — спрашивает он. Его рука сжимает мою.

Я сосредотачиваюсь.

— Царство. Викториан. — Я зажмуриваюсь. — Господи Иисусе, он убил своего брата, — говорю я. Затем мои глаза резко открываются, и я заставляю себя сесть. — Ты, — говорю я болезненным шепотом. — Эли, ты укусил его. Ной, боже мой…

— Он жив, — говорит Ной с улыбкой. — Все в порядке, нет, пока нет. Это далеко не так. Он проходит глубокую детоксикацию. Сильнее, чем ты, Райли. Мы даже не смогли удержать его на том же острове, что и тебя. Я удивлен, что он вообще на том же континенте. Он еще не вышел из тупика. У него… все плохо.

Я откидываюсь на спину, и мой мозг начинает болеть от попыток разобраться в происходящем. Я прижимаю кончики пальцев к вискам, массирую, пытаясь прогнать воспоминания.

— Я ничего не помню.

Ной хихикает, и врывается еще один резкий порыв ветра.

— Да, думаю, что нет. Еще одна адская поездка на самолете. Пришлось лететь двумя самолетами. Ты на одном, Эли на другом.

Я смотрю на заходящее солнце, выглядывающее из-за импровизированной крыши, сделанной из кустарниковых пальм и сосновых веток. Я не так уверена, как должна была бы, услышав, что Эли выбрался из царства.

— Расскажи мне все, Ной, — прошу я. Слезы душат горло и застилают глаза, и, наконец, они вырываются наружу. — Где мой брат? Причер? Викториан? Райн?