Книга Темный Падший, страница 27 – Эль Джаспер

В. Голову.

Гаван издает нечто, что может быть только набором странных, неразборчивых средневековых проклятий, отводит назадрукоять своего меча и бьет Тристана в челюсть.

Черт бы вас побрал.

— Стоп! — кричит Джейк и вмешивается, вероятно, как раз перед тем, как эти двое собираются броситься на пол и бороться или просто выбить друг из друга все дерьмо. — Хватит. Как всегда, Дредмур в отличной форме. Гримм, у тебя все еще получается. Просто удивительно.

Тристан вытирает лоб предплечьем.

— Боюсь, теперь все не так просто, как было раньше, — говорит он. — Несмотря на то, что у меня интересное прошлое, сейчас я на сто процентов смертный. — Он трясет прядью волос. — Клянусь, вчера утром я заметил седину.

— Знаешь, я могу изменить это для тебя, — говорит Джейк, ухмыляясь. — Если хочешь.

Тристан хмурится.

— Держи свои клыки подальше от меня, Андорра. Я живу дольше, чем ты, мой мальчик, и с нетерпением жду возможности состариться со своей невестой.

Мне приятно слышать это от Тристана.

В течение следующих нескольких часов мы остаемся в наших первоначальных парах и отрабатываем стойку, движения и выпады. Это гораздо сложнее, чем прыгнуть, взобраться на спину новорожденного и вонзить кинжал ему в сердце. Конечно, спарринг, вероятно, не будет таким уж необходимым.

Нам нужно всего лишь отрубить им головы. Вот так.

У нас не так много времени для тренировок. И нам все еще нужно освоиться в старом Эдинбурге, чтобы мы могли по-настоящему охотиться на них.

— Черт возьми. Может, поужинаем сейчас? — Тристан ревет на весь зал. — Клянусь, у меня в глотке пусто. Андорра!

Джейк смеется.

— Да. Только для тебя, Дредмур.

Тристан удовлетворенно кивает.

— Ценю.

— У тебя интересные рисунки, — раздается голос сзади.

Я поворачиваюсь и вижу, что Гаван стоит рядом, его проницательные карие глаза изучают мои обнаженные, покрытые татуировками руки. Я пожимаю плечами и улыбаюсь, затем наклоняю к нему голову.

— У тебя тоже очень выразительные руки, — говорю я, подхожу поближе, вглядываясь в черные метки, выполненные в мельчайших деталях. — Джейк сказал мне, что они означают смерть в бою, — говорю я. — Но что это такое?

— Когда-то это были знаки доблести, — отвечает Гаван. — Теперь они всего лишь напоминания о том времени, которое я предпочел бы вычеркнуть из своего прошлого.

— Все так плохо, да? — спрашиваю я и смотрю на особенно привлекательный знак. — Не примиза неуважение, Гаван, но эти символы прекрасны. — Я легонько касаюсь пальцем одного из них на его плече.

И это все, что нужно.

Это простое, едва заметное прикосновение подушечки моего пальца к его плечу.

Это происходит в третий раз с тех пор, как я приехала в Шотландию. Меня захлестывает волна тошноты, и головокружение заставляет меня кружиться, переворачиваться с ног на голову, и тени окутывают меня, пока я не погружаюсь во тьму.

Теперь я — Гаван. Сейчас время крестовых походов. Я жертвую своей жизнью ради маленького сына врага. Мне дарована земная жизнь в качестве ангела-хранителя. Жизнь мелькает в кадрах, все быстрее и быстрее, вплоть до настоящего времени… До Элли.

— Райли?

Голос Эли вырывает меня из темного тумана. Его рука на моей спине. Его тело совсем близко. Я вижу его лицо, которое вопросительно смотрит на меня в ответ. Гаван стоит рядом с ним, его глубокий взгляд сверлит меня.