Книга На закате, страница 23 – Эль Джаспер

Я не понимаю, но остаток дня проходит гладко. У меня больше нет приступов. Больше не хочется есть. Сердцебиение утихает. Все нормально.

Я не делаю перерыв на обед, а вместо этого работаю до конца. К шести часам вечера я заканчиваю работу со своим последним клиентом: студенткой Колледжа искусств и дизайна Саванны, более известного как SCAD, с изящной черной манжетой-бабочкой на руке. Ее рука в обхвате такая же большая, как у зубочистки, так что тату много времени не займет. Я наношу ей мазь, накрываю марлей и даю инструкции. В сгущающихся сумерках, падающих на Саванну, она идет по тротуару, радостно болтая по мобильному, вытянув руку и любуясь моей работой сквозь прозрачную накладку.

Память возвращает меня в прошлое, когда Никс нарисовала моих драконов. Я помню, что не могла держаться подальше от зеркал, мне хотелось смотреть в них все время. Для меня они означали борьбу, победу над демонами, силу. Расширение прав и возможностей. Я так гордилась ими. Я горжусь ими.

Меня пронзает зависть. Раньше у меня была нормальная жизнь, в которой немного боди-арта скрашивало мой день, делало меня невероятно счастливой. Я наслаждалась воскресеньями с Сетом, Причером и Эстель, и отдыхала на полу в моей гостиной с Никс, делая наброски дизайнов. Запихивая в рот кусочек за кусочком пиццы. Гуляя с Чейзом. Я хочу все это вернуть. Я хочу все это вернуть, черт возьми.

Я никогда не верну все обратно.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Эли, опуская руки мне на плечи и нежно сжимая их.

Высвободившись из его объятий, я начинаю убирать на рабочем месте.

— Уже лучше. Мы отправляемся в путь вечером? — Имеется в виду, мы выслеживаем новообращенных.

— Ты готова к этому? — спрашивает он.

Я бросаюна него взгляд. Выражение беспокойства на его лице означает, что он действительно не хочет, чтобы я шла. Но я все равно пойду.

— Безусловно.

Клиент Никс уходит, и она закрывает за ним магазин. Подруга, одетая в стиле уличного мима пятидесятых годов: черные джинсы-скинни, черные мокасины и рубашка в бело-черную полоску, но с накрашенным белым лицом, поворачивается ко мне. Ее высокие хвостики, собранные по обе стороны головы, раскачиваются в такт движению.

— Райли, ты уверена? Не думаю, что с тобой все в порядке. Ты могла бы, — она машет рукой в воздухе, словно пытаясь что-то представить, — упасть со здания или еще чего-нибудь, если у тебя начнется приступ.

— У меня не бывает приступов, Никс, — говорю я, прохожу в заднюю комнату и поднимаюсь наверх. — Со мной все будет в порядке. Обещаю. Увидимся утром, — кричу я вниз.

— Пока, — отвечает она, но я уже переодеваюсь в своей комнате.

Оставшись в одном лифчике и трусиках, я встаю перед зеркалом во весь рост и начинаю прилаживать ножны к талии, бедрам и лодыжкам. В следующую секунду, так быстро, что я даже не успваю заметить, как он вошел в комнату, Эли оказывается рядом со мной, держа в руках мой ремень безопасности. Он помогает мне надеть его, поправляет лямки и закрепляет спереди. Один за другим он вкладывает в ножны клинки из чистого серебра. Все это время он не сводит с меня глаз.

Тот факт, что он так близко, заставляет меня остановиться.

— Я могу сама, — говорю я, но Эли все равно продолжает. Я позволяю ему. Когда последнее лезвие закреплено, он притягивает мое лицо к своему и целует. На мгновение я теряюсь в его собственническом обольщении. Его язык касается моего. Зубы задевают мои губы и притягивают их. Сильные руки скользят по моему животу, бедрам. Затем он заключает меня в объятия. Лопатки плотно прижимаются к коже под его весом. Я понимаю, что все, что он делает, доказывает его любовь ко мне. Доказывает его собственнические чувства ко мне. А я даже не могу ответить ему взаимностью? Что еще хуже, его чрезмерная забота начинает действовать мне на нервы. Боже, я такая стерва. К тому же испорченная. Испорченный товар в энной степени.