Книга Вечная тьма, страница 49 – Эль Джаспер

— Нравится тебе это или нет, любовь моя, но это твоя фантазия. Твой сон, — сказал он с пьянящим румынским акцентом и без моего разрешения придвинулся ближе. Я была взволнована и потрясена одновременно. — Для меня большая честь быть в нем. И да, тебе на заметку, ты намного, намного моложе меня.

— Ты же убийца, — обвинила я его. — Я видела, что ты сделал с той девушкой на парковке и с той, что была в баре — сказала я, зная, что он не убийца, но я должна была знать, кто это был. Я помрачнела лицом. — Меня от тебя тошнит. И не обманывай себя. Ты врываешься в мой сон так же, как и в мои реакции. Я чертовски уверена, что ощущаю их вовсе не добровольно.

На его лице появилось озадаченное выражение.

— О чем ты говоришь?

Я улыбнулась.

— Не морочь мне голову,Викториан. Я же не идиотка. Как ты сам неоднократно говорил, твой яд во мне навсегда. Я вижу, чувствую твои движения, твои убийства, кормления. Как ты терроризируешь невинных. — Я сердито посмотрела на него. — Ты просто чудовище.

Его недоумение росло; его брови нахмурились в таком выражении, которого я раньше не видела. Это было почти правдоподобно.

— Я никогда не терроризирую, любовь моя, — сказал он. — Я что угодно, только не чудовище. Я обожаю женщин. Я контролирую свои кормления, и мои жертвы живут. — Он пожал плечами. — Не все так просто, конечно. — Его глаза пронзили меня, напряженные и искренние. — Мне не чуждо милосердие, Райли По. Я клянусь в этом. И, конечно же, я пробиваюсь в твои сны. Ты упрямая смертная. — Он улыбнулся. — Мне это в тебе нравится. И эта погоня вызывает у меня такой стояк, как ни у кого другого.

Я проигнорировала его извращенное признание.

— Дюпре рисуют совсем другую картину о тебе и твоем брате, и я склонна им верить. Не тебе. Я имею в виду, серьезно. Ты действительно пытался высосать всю мою кровь в Бонавентуре, или ты забыл об этом?

Глаза Викториана потемнели.

— Я не смог бы забыть, даже если бы попытался, — сказал он мягко, его голос был ровным, сдержанным, соблазнительным и, если я не ошибаюсь, немного раскаивающимся. — Но ты ошибаешься. Я бы никогда не убил тебя. Я бы обратил тебя, да, и тогда ты была бы моей навсегда. Я эгоист, но я совсем не такой, как мой брат. — Его глаза изучали мое тело, рассматривая меня пристально, напряженно, как любовная ласка. — Я знаю, что тебе нужно, чего ты хочешь и чего желаешь, Райли По.

— Да, я хочу, чтобы ты перестал называть меня Райли По, — сказала я саркастически.

Викториан тихо рассмеялся, не сводя с меня глаз.

— Я наблюдаю за тобой гораздо дольше, чем ты думаешь, Райли. С тех пор как ты была маленькой девочкой, я знал тебя, желал тебя. — Мускулы на его челюстях сжались; затем, без всякого предупреждения, горячее, соблазнительное ощущение нахлынуло на меня, неконтролируемое, нежеланное, ненасытное.

Викториан не сдвинулся ни на дюйм, но я чувствовала его руки на себе, повсюду, его голос был эротичным прикосновением воздуха к моей коже. Мне хотелось закричать в знак протеста. Я изо всех сил старалась не корчиться от желания. Он легко контролировал меня своим разумом.

— Ты хочешь, чтобы мои руки касались твоего тела, прослеживая каждый изгиб и каждую частичку твоей плоти, — сказал он, его слова опьяняли меня, и в то же время я чувствовала, как его руки скользят по моей руке, скользя по моей ключице, отталкивая атласный ремешок в сторону, позволяя ему упасть мне на плечо. — Ты хочешь, чтобы мой рот был на тебе, мои губы следовали за моими кончиками пальцев, — прошептал он. Я почувствовала его губы на своей шее, потом на ключице, на подбородке. Я сидела, совершенно оцепенев, не в силах пошевелиться, пока Викториан пробуждал все сексуальные ощущения, которые не имел права пробуждать. Невидимые кандалы держали меня в заложниках, когда я сидела на подоконнике, и хотя я боролась, я не могла освободиться.