Книга Сибирь, страница 117 – Настя Полос

Показатели зашкаливали.

Стоило вакцине попасть в кровь, как антитела вступали в активную схватку с вирусом. Они провоцировали организм на борьбу с самим собой, укрепляя его мощью дополнительных нейростимуляторов, блокируя их связи с нейронами.

Дальше познания заканчивались.

Все предыдущие версии лекарства не вызывали у подопытных никакой реакции. Антитела впадали в спячку, становясь частью вируса.

Все, что мы могли, — это наблюдать.

Близнецы дернулись. Затем на их лбах выступила испарина. Здоровый ребенок издал слабый крик. Еще один. А потом его дыхание выровнялось. Сердечные показатели приходили в норму.

— Перевести его в кувез*.

*Кувез— инкубатор с автоматической подачей кислорода и с поддержанием оптимальной температуры, в который помещают недоношенного или заболевшего новорожденного.

— Можете увозить.

— Елена, он?.. — Иванна сделала шаг вперед, но замерла.

— Жив. И будет. Но ему нужно будет пройти курс вакцинации. Остер состоит из Rabies virus. Полагаю, лечение будет таким же системным.

Мой голос звучал смертельно устало и сухо, я не отрывала глаз от серой кожи зараженного малыша, что тоже покрывалась потом, но никаких дальнейших изменений не происходило.

— Но где мы возьмем еще? — Фаяз подошел ближе.

— Сейчас узнаем.

Дмитрий стоял по правое плечо, и я как никогда раньше чувствовала его присутствие рядом. Все существо мира сосредоточилось на ребенке и на том, что же с ним в итоге произойдет. Надежда безумной волной заполнила меня всю. Мне хотелось, чтобы вышло, чтобы получилось! И тогда… Тогда я смогу сказать всем, что каждый мой шаг был не зря; каждая жизнь; каждый зараженный. Все не зря!

Зараженный захрипел. С каждым вдохом его хрип был громче, а конвульсии резче. А потом вдруг все затихло. Мы своими глазами наблюдали метаморфозы. Как кожа становилась светлей, как муть в глазах исчезала. Как взгляд становился ясней.

Ребенок издал крик. Настоящий. Здоровый. Человеческий.

Судорожный вздох стал общим. Никто не мог в это поверить. Никто не мог осознать.

— Переложить в кувез, — едва смогла выдавить я.

Я смотрела на то, как дрожащие руки медсестры пытались взять ребенка, но мной овладело нечто, и я подошла первой, несмотря на свой же приказ.

Холодные пальцы хирурга превратилисьв тонкие, нежные материнские. С трепетом, что я хранила в себе этот год, с той любовью, которую некуда было потратить, я подняла малыша на руки.

Его тусклый цвет кожи меня совсем не пугал. Казалось, весь мир сузился до крошечной малышки. Маленькое тельце льнуло, ища тепло матери. Внутри вспыхнули все раны, все незажившие шрамы. Они вновь кровоточили. Моя малышка Мила, ты могла жить…

Я подняла глаза, но весь мир стерся, стал расплывчатым, и только одно лицо светилось, глядя на меня с той нежностью, что я не заслуживала.

Дмитрий тихо улыбался, лишь приподнимая краешки губ.

Мое лицо исказилось, но я смогла сдержать рвущийся наружу крик.

— Мила могла…

— Я знаю, — прошептал в ответ Дмитрий.

И сейчас этого было достаточно.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Началась суета, в которой мне нет места.

Иванна бросила на меня беглый виноватый взгляд, но задержаться сейчас она не могла, полностью занятая перемещением детей в другой отдел. Теперь ими займутся профессионалы. Детей нужно выходить, а потом исследовать. Зная Иванну, все происходящее с ними дальше будет гуманным. А значит, достаточно долгим.