Книга Дорогами Империи, страница 212 – Катерина Крылова

Оставались еще маги, которые сейчас находились в герцогстве Асомском и с распростертыми объятьями ждали Кагана. Оставались те, кто управлял нежитью, нападающей на деревни и хутора в Нидале и Роверне. Где-то оставалась герцогесса Ровернская, от которой еще было неизвестно чего ожидать…

Она волновала Рика куда больше, чем маги, рыскающие по округе с ручной нежитью. Он был знаком с женщиной и искренне восхищался как ее магическими способностями, так и талантом оставаться в холодном разуме при любых обстоятельствах. Кроме того, именно у герцогства Роверна была самая обученная и магически сильная армия. Особенно это беспокоило сейчас, когда все основные военные части, возглавляемые одаренными, спешным маршем движутся к приграничным крепостям, чтобы отстоять целостность Империи. Если Лидана приведет сюда войска, то им будет практически нечего им противопоставить. Это прекрасно понимал и император, а потому не спешил подписывать приказ о казни Нижаны Ровернской. Если придется торговаться, то пусть герцогиня будет живой. Вряд ли ее дочьсогласиться на голову матушки отдельно от тела.

На этом, кстати, настоял Дезмонд Наварра. Пока его дочь делала все, что могла в лечебнице, он неотлучно находился рядом с императором. Его феноменальная память, осведомленность и поразительные аналитические способности вдвое сокращали время принятия решений и их исполнения. Сейчас в черном герцогском венце и с герцогской же цепью он внушал искренний трепет придворным. Любое его слово исполнялось столь же быстро, как и слово императора и его наследника.

Бун не отходил от отца. Он знал, что именно должно было случиться и на приеме, и в городе, а потому немного стряхнул любовный туман, в котором находился последние дни. Как только он объяснил все Фиоре, она тут же предложила свою помощь как мага, чтобы помочь разобраться с делами. Девушка понимала, что на самом деле происходит и насколько это может быть опасным и для нее лично, в том числе. Ее брат, герцог Эльгато, был здесь же, в кабинете императора, и сейчас вместе с сестрой трудился и писцом, и секретарем, и не жалел искры, передавая магические вестники. Тем же занимался и Станислав Вышевский, которому через Богдана сведения и завуалированное приглашение передал Табола.

Не было лишь Альги Чангара. Медведь метался по своим покоям и думать не думал, чтобы принять участие в разгребании заговора. Он считал, что в настоящий момент ему надо заботиться о себе и своем герцогстве, которое, благодаря Лудиму, урезалось на приличную территорию. Если бы он мог обратиться сейчас к отцу, которому-таки отправил вестник с последними известиями, то был бы обруган и облит помоями с головы до ног. Потом бы получил животворящий пинок и кинулся на помощь императору, которому присягнул на верность. Но старый, мудрый герцог молчал, никак не отвечая на послание сына.

Первые казни состоялись вечером следующего дня. Император лично выступил перед народом, сам зачитал список злодеяний и огласил приговор. И смотрел. До конца заставил себя смотреть на казни.

«Смотри и запоминай, — говорил он себе, — вот к чему привело твое ротозейство и бездействие! Только каким-то чудом сейчас не ты и твоя семья на этом помосте под топорами палачей!».

Рядом с ним стояли Бун, Рик и все герцоги, которые не спали уже больше суток. Они все держались на ногах лишь благодаря чудодейственным зельямНаварра.