Онлайн книга «Дорогами Империи»
|
— Ринка, вставай! — Что? — Ничего? Я в кустики хочу, но боюсь! — Чего? — Этого злыдня! — Ох-ох-ох, — совсем по-старушечьи запричитала я, — сейчас гляну… Выбралась из-под полога и пошла к краю круга. Лужицы не было, а на месте травы и снежка была черная проплешина. Восставшего я-таки сопроводила куда следует. — Иди спокойно, он упокоился окончательно, — крикнула я подруге и сама первая перешла черту и направилась к ручью умыться, ну и заодно тоже в кустики сбегаю. Наши коняшки, которые ночью не выказывали никакого изумления от происходящего, мирно топтались под навесом и фыркали. После всех утренних процедур мы заложили им зерна и дали немного воды. Скоро выдвигаться. Завтраком пришлось заняться мне. На мою любимую чугунную сковородку было отправлено наструганное сало, а когда то зашкворчало следом пошли чуть подмерзшая морковь и картошка, порезанные колечками. На запах жарящихся корнеплодов, наконец-то, из кустов появилась Матри. В руках она несла пушистую тушку зайца. Боги, кроме зайцев в лесах ничего не водится что ли, подумала я, вспомнив нашу лесную «диету» во время каралатского путешествия. — Потом освежую, — произнесла подруга, привязывая ее к седлу. Плотно подкрепившись я быстро сполоснула посуду, мы уложили весь наш скарб по сумкам и пришлось опять лезть на Орлика. Он неодобрительно на меня косился, но эта неприязнь была взаимной, поэтому мы все-таки выдвинулись дальше. В том месте, где тропа с поляны выходила на дорогу, я вырезала ножом на коре дереваруну для караванщиков. Теперь они будут знать, что поляна безопасна. Глава 8 Лудим Что делать волку на галере? Грести. Когда выходили из гавани ветер и встречное течение, подгоняемое им было таким, что весла гнулись. Хорошо, что с ними были водные маги, которые словно прокладывали дорожку перед кораблем, успокаивая бег волн. Худо-бедно вырулить им удалось, ну а дальше… Дальше началась монотонная работа. Гребли все, даже боцман «Речного ветра», который был на это плаванье поставлен тут капитаном, даже капитан, который на это плаванье был понижен до боцмана. На второй день они вытащили из-под лавок пленников и их тоже заставили грести. Кто-то из оборзевших юнцов ныл, жаловался, пытался сачковать. Получив тугим ремнем по хребту, впрочем, затыкался. Кто-то же, вот тут даже Лудим удивился, старался по-настоящему. Словно от этой гребли зависела его жизнь. Сам капитан сидел на веслах почти сутки, делая лишь небольшие перерывы на отдых. Недавно обретенная вторая половина требовала движения, требовала выпустить ее и бежать-бежать… Но Лудим понимал, что обернувшись на галере перепугает почти всех так, что и капитан выпрыгнет за борт. Поэтому стискивал проступающие клыки и забывался лишь ошалело работая веслом. Один там, где должны были сидеть двое. Мальчишку-искропокупателя, что старался на соседней лавке, звали Бьерн Хейм. Высокий, жилистый, светловолосый и светлоглазый, с упрямо сжатыми тонкими губами и взглядом исподлобья, как у волчонка-сеголетка. Его предки были выходцами с Северных островов, где правят Морские кнесы, но еще со времен образования Империи жили в Роверне. Его отец — один из генералов в армии Империи Герцогств, всю жизнь косо смотрел на младшего сына, которому не досталось и проблеска дара. Потому мальчишка так легко и поддался на предложение Рималя. Лудим знавал таких юнцов. Характер самый, что ни на есть боевой, амбиций — выше замковых шпилей, а искры — ноль. В высоких семьях таких принято называть «второй сорт — не брак». Не удивительно, что он потянулся туда, где его поймут, посочувствуют, предложат выход… |