Книга Дорогами Империи, страница 67 – Катерина Крылова

— Я бы еще сказал, что у нее вовсе нет совести. Надо же, печать стащить? Чтоона собиралась делать? Шантажировать Асомского? Или Императора?

— Ковен. Она собиралась купить меня у Ковена. Думаю, она быстро поняла, что я именно у них. Раз уж начала сотрудничать с Таболой, то наверняка отмела участие императорских служб в моем исчезновении. Но вот как и почему? Эти мы сможем узнать только у нее.

— Кстати, с моим отрядом и Таби ее нет. Она каким-то образом перенеслась из разрушающегося дома. Куда мы пока не знаем.

— Значит, стоит ждать ее в столице, — заключил ведьмак. — Надеюсь, что ты не собираешься хватать ее и допрашивать, если она вернет эту треклятую печать. Она ей больше ни к чему.

— Хватать? Да я что угодно сделаю, лишь бы она с нами сотрудничала. Хотя высказать за полтора года нервов и выпитой у меня Асомскими крови мне ей хочется…

— Ну и выскажешь! Не стесняйся. Отругать все равно придется и лучше это буду не я, — рассмеялся Нареш.

Имоджин Сарагосса

Пустота. Это слово более всего подходила к тому, что она чувствовала. Или лучше сказать, НЕ чувствовала. Но, как известно, мир не терпит пустоты, поэтому туда, где раньше были желания, любовь, любопытство, недовольство, даже ненависть, при ходил голод. Не тот, который свойственен каждому живому существу, а совершенно другой. Имоджин хотела до отвала наесться чувствами, эмоциями, теплом. Нет своих, значит, возьмем у других. Возможно, если бы при жизни графиня была другой, более чуткой, более человечной, то у нее был бы шанс устоять перед этим всепоглощающим желанием «жрать!».

Вот уже пару дней как графиня Сарагосса, или уже бывшая, раз она больше не человек, то вроде как и титул не полагается, лежала в тесном ящике, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту и повязкой на глазах. Ее-то она смогла скинуть, немного поерзав и зацепив за небольшой совсем сучок на дне ее «гроба». Но на этом все. Без посторонней помощи она отсюда выбраться не сможет.

Ей доступно объяснили, кем она теперь является, а потому церемониться с нежитью, способной выпивать жизненные силы человека, ее пленители не станут. И действительно, как она ни просила, как ни умоляла, ее не слышали. С ней общалась только та девушка. Мужчины приближались лишь залив уши воском, а потом и вовсе воткнули ей кляп в рот.

Так бы Имоджин благополучно, для ее пленителей, конечно, и добралась до Нисманы, новсе решил случай. Один из матросов галеры спустился в трюм в одиночку, что была запрещено. Только вдвоем. Но Смарт подумал, что уж простучать бочки и понять какие пустые и стоит наполнить их питьевой водой, а какие нет, он сможет и один. Ну, не ребенок же в самом деле. Тогда-то он и услышал какую-то подозрительную возню и звуки из длинного ящика, который затащили сюда еще до отплытия и закидали сверху другим барахлом. Любопытство свойственно всем жителям мира, а вот чувство самосохранения — нет.

Он подошел к ящику, постучал по нему и услышал сдавленный стон. В его мозгу даже не успела зародиться мысль о том, что маги, которых галера везла и сюда и отсюда, могли так «запаковать» что-то опасное. Поэтому и запретили матросам спускаться в трюм по одному. Смарт подцепил крышку ящика, поднял и увидел женщину. Красивую, связанную и с кляпом во рту.

— Бу-бу-бу, — сказала та и посмотрела на мужчину несчастными глазами цвета летнего неба.