Книга Тайны портового города, страница 67 – Катерина Крылова

Лудим был сначала сыном старосты одного из таких оборотнических городков, а потом старостой и главой клана. Никогда не мечтал он о пути наемного воина и, тем более, сыскаря или стражника. Но зрячие руки слепых линдавий — помощниц Лосса, ткущих дороги из паутины судеб, отмерили ему жизнь странствий.

— Я встретил девушку, полюбил и женился. Она не была оборотницей, приехала с отцом за товаром. Была первой помощницей ему: справлялась со счетами и строгим учетом, могла за перестрел определить лежалый товар или шкуру, отданную зверем добровольно. То есть после смерти от старости. Яркая, живая, всегда приветливая. И очень красивая. Есть женщины-веточки, как ты. Ты и в 150 лет будешь такой же худощавой и тонкокостной. А есть женщины-воительницы. Высокие, плавные, округлые и очень сильные. С прямым и открытым взглядом. Моя жена была из последних. Мне повезло, она тоже не осталась ко мне равнодушной.

— Что было дальше?

— А дальше все было плохо. Ее отец воспротивился. Ты же знаешь, в Чангаре женщина не вольна сама выбирать себе мужчину. Отец или старший мужчина в семье должен передать ее мужу. Проводится специальный обряд, после которого она как бы умирает в своем роду и рождается в новом. В роду мужа. Не то, что купец был против свадьбы своей дочери именно с перевертышем, он был бы против любого. Ведана была действительно важна для него, но как помощница. Дела бы он ей ни в жисть не передал, «баба же», а вот использовать ее ум и житейскую мудрость на благо своей мошны — это пожалуйста. Но, как я уже говорил, она была умна и прекрасно отцовские замыслы понимала. Поэтому просто сбежала со мной. Нас связал жрец в Храме Лосса в чаще. После этого дороги назад ей уже не было. Да не очень-то и хотелось. Купец побушевал, да и успокоился, как мы думали. Только в городок наш ездить перестал, предпочел вести торговые дела с другим кланом. Жили мы хорошо. Дружно и ладно. Пока Ведана не понесла. Мы ждали дочек-близняшек. Я был счастлив до слез, выстругивая им люльки, стульчики, игрушки…

Лудим вздохнул и замолчал. Взгляд его был устремлен в прошлое, а по щекам потекли слезы. Кажется, он их даже не заметил.

— Это сделал маг, нанятый ее отцом. Именно маг, потому что ни один чангарский ведьмак не согласился бы убить еще не родившуюся жизнь. Да и просто ни один не взялся бы за убийство невинных. Я знаю, вам противна даже мысль об отнятии жизни…

— Не то, чтобы противна. Скорее для нас это неестественно. Ведьмак-убийца — это извращение тех сил, которые дал нам Мир. Ему неугодно, когда обрывают жизнь, путь которой еще не подошел к своему естественному концу. Леи за это и покарать могут.

— Вот-вот. Ни один чангарский ведьмак и не стал, как ты говоришь, извращаться. Это сделал маг из Нидаля. Я даже знаю, что отец моей Веданы оценил ее жизнь и жизнь наших детей в сто золотых и сорок процентов своего дела. Он готов был сделать этого мага компаньоном. Смерть должна была выглядеть естественно. Родильная горячка и все такое… У меня нет магии, но есть другие способности. Я могу видеть, именно видеть, чувства других. Не всегда и не всегда могу понять, что вижу. Это скорее как цвет над человеком. Желтый — зависть, грязно-зеленый — злоба, багровый — желание или намерениеубить. Маги оставляют эти цвета и на вещах или питье, которое заколдовали. Я не сразу понял, что это убийство, не сразу увидел и разобрался. А потом… Что мне оставалось делать?