Книга Главная проблема ректора космической академии, страница 106 – Алиса Линд

Нас накрывает целая волна вспышек.

— Интересно, какая крыса нас сдала? — Таррел тихо чертыхается и, обняв меня за плечи, ведет к дверям.

Но кольцо репортеров стремительно сужается, и вскоре нам приходится остановиться. Снова со всех сторон раздаются вопросы.

— Командор Крейт! Курсант Мэлтис! Каковы ваши планы?

— Госпожа Мэлтис, каково это — узнать, что ваш отец один из Коронаторов?

— Будет ли пересмотрен закон о полукровках в Академии?

Я в шоке.

Но Таррел заслоняет меня своим телом, как живой щит. Я аккуратно берусь за его плечо и, если честно, очень рада, что он отгораживает меня от этих стервятников. В воздухе проскакивает легкий ментальный толчок, подавляющий суету.

— Вопросы — позже, — резко обрывает он.

Но внезапно раздается вопрос, который заставляет Таррела замереть на мгновение.

— Что будет с Академией, командор?

Таррел останавливается, медленно поворачивается к ним.

— Разрабатывается проект спецкорпуса Академии для полукровных курсантов.

В толпе раздаётся единый вздох.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Он ни разу не говорил мне об этом!

Но он смотрит прямо на меня.

— Это то, что должно было быть сделано давно, — поясняет тихо и твердо.

После этого репортеры расступаются и запросто пропускают нас к дверям в гостиницу.

Холл поражает меня своей высокотехнологичностью. Впереди длинная стойка рецепции, словно парящая в дымке неоновой подсветки. За ней администраторы-ксорианки со стильными прическами в стерильно-белой форме. справа роскошный ресторан. Слева лифты и зона ожидания с шикарными диванами и массажными креслами.

Таррел подводит меня к стойке.

— Номер на имя Таррела Крейта, — произносит он.

— Люкс для новобрачных? — хитро переспрашивает администратор.— Одну минуту.

Спустя несколько мгновений она просит нас положить ладонь на пишущее устройство, и на пропуска, которые вживлены в ладонь, кодируется пропуск в номер.

— Можете проходить, — воркует она. — Ваши ключи готовы.

Мы отходим от стойки и идем к лифтам.

— Для новобрачных? — спрашиваю я с легкой иронией в голосе.

— Что сделаешь, если он у них так называется, — с легкой досадой отмахивается Таррел и вызывает лифт.

Мне нравится чувствовать его руку у себя на талии, я ощущаю её тепло, но вместе с ним чувствую и его волнение. И, сдается мне, я даже знаю, чем оно вызвано, но намеренно не пытаюсь прочитать его эмоции точнее. Я все узнаю. Через несколько секунд.

Мы поднимаемся в номер.

Я нарочно занижаю ожидания, чтобы не разочароваться, и ожидаю увидеть стандартный люкс, но когда дверь открывается, у меня перехватывает дыхание. Ахаю от неожиданности. Это не номер. Это дворец. Произведение искусства!

Номер выглядит примерно так.

Панорамные окна, открывающие вид на сверкающий вечереющий город. Полупрозрачные перегородки с подсветкой, Парящие платформы вместо обычной мебели. Смарт-драпировки, меняющие цвет в зависимости от настроения. И огромная кровать в центре, сделанная из тёмного, полированного металла с лазурным шёлковым покрывалом. Я еще нигде не видела такой роскоши.

Двери номера закрываются за нами. Внутри тихо, просторно, и я теряюсь на мгновение, разглядывая эту красоту. В воздухе тонкий аромат древесных нот.

Перед кроватью парит накрытый стол. В центре возвышается бутылка игристого вина в тонком стекле, инкрустированной живыми кристаллами. Они переливается под мягкой подсветкой, точно крошечные звёзды. На горлышке тонкая серебряная нить, символизирующая статус напитка — это редкое вино, созданное по традиционным технологиям древних ксорианских виноделов.