Книга Главная проблема ректора космической академии, страница 29 – Алиса Линд

— И всё же это рискованно, как бы скандала не вышло, — мягко возражает первый голос. — Вы уверены, что командор Крейт одобрит такие методы?

Я снова замираю, затаив дыхание. Вспоминается его равнодушие, с которым он отреагировал на слова Пэриса о первом исследовании. И одновременно с этим, как заботливо вытирал мое лицо от крови в той же лаборатории.

— Командор Крейт прекрасно понимает, что у нас нет другого выбора, — отвечает Пэрис с лёгкой насмешкой. — Он сам дал добро на эксперименты. Он полностью вовлечён, хотя и старается сохранять дистанцию. А объект исследований никто спрашивать не будет.

Вот и ответ. Он жестоко распорядился мной. Что ещё раз подчеркивает, что я для него ничего не значу. А может, даже хуже — расово неполноценное существо, которое он не может выставить из Академии по каким-то своим причинам.

В памяти всплывает то, как я плавлюсь в его присутствии, и становится жутко тошно. Это какая-то особо изощренная и жестокая шутка — возбуждаться от одного присутствия человека, кому на тебя не просто наплевать, кто отдал добро разобрать тебя на запчасти ради научного прорыва!

Я перевожу сбившееся дыхание. Чувства в раскоряку. Мне жутко оттого, что я не хочу бороться против того, что задумали Крейт и Пэрис.

Большая часть моего сознания соглашается на исследования, свято верная жизненной цели, которую я наметила себе в детстве. По сути, у меня только один рычаг борьбы — отчисление из Академии. А я просто не могу повернуть назад. Не теперь, когда я уверена, что могу выучиться!

Дверь рядом с моей щекой вдруг слегка подрагивает от звука шагов. Я поспешно отступаю и запрыгиваю обратно на койку, стараясь успокоить дыхание и выглядеть, как ни в чём не бывало. Дверь пикает замком, затем открывается, и в палату входитПэрис. Его лицо, как всегда, непроницаемо, а взгляд цепкий, как у хищника.

— Ну что, полукровка, пойдем, пальчик уколем, — он иронично улыбается на одну сторону. — Поднимайся, хватит валяться. Ты уже в порядке, а у нас сегодня большие планы.

Я делаю вид, что не в курсе того, что только что услышала, но изображать растерянность не приходится. Я в смятении.

Он открывает дверь, и я выхожу из палаты вслед за ним. Не узнаю уровень А7. Все совсем не такое светлое, какой я запомнила прошлую лабораторию. Глухой коридор, с темно серыми панелями на стенах, стерильный и пустой, вскоре приводит нас в огромный зал с высоченным потолком, непонятным оборудованием и камерами наблюдения. Одна из стен увенчана гермодверью, на которой светятся предупреждающие символы.

— Где мы? — шепчу я, замерев на месте.

— Добро пожаловать в место, о котором ты даже не подозревала, — усмехается Пэрис. — Здесь происходит все самое интересное!

Пэрис приводит меня в лабораторию, которая больше похожа на медицинский блок: здесь стерильно, на стенах мигают панели, под потолком подвешены автоматические манипуляторы с иглами и инструментами. Посередине — гравитонное кресло с фиксирующими ремнями. Я стараюсь не выказывать страха, хотя по спине бегут мурашки.

Док велит сесть в кресло. Исполняю нехотя, опасаясь, что он меня сейчас зафиксирует, но нет. Всё выглядит так же, как на медосмотре в Академию. Кровь из пальца, из вены, затем он неприятно выдирает у меня несколько волос прямо с корнем и помещает в наполненную какой-то жидкостью пробирку.