Книга Влияние, страница 39 – Анна Боронина

Больно, как же больно.

Кассиан бездумно смотрел в тускло поблескивающий плексиглас потолка: в отполированной до зеркального блеска поверхности, его высокая, обычно внушающая страх фигура, казалась поломанной марионеткой.

«Он использует тебя и выбросит», — голос Хэнка, его последние слова, издевательски звенели в голове, зарождая сомнения, причиняющие боль едва ли не сильнее физической.

«Ты — слаб, и не был готов сражаться со Таллином», — отрешенный, полный безразличия голос Варгаса, даже умолкнув вместе с погасшим изображением-голограммой, шелестел где-то на границе сознания, вызывая неконтролируемую дрожь. — «Ты должен был забрать девчонку».

— Я не мог… Таллин защищал её, — оправдания звучали слабо, но Кассиан не знал, как облечь в слова те ощущения, что накрыли его при прикосновении в Потоке.

Мягкое присутствие этой девчонки Флюэнс, которое ласково коснулось искры внутри него, потянуло легонько, приветствуя как старого друга. А когда он бросил всю свою злость и безразличие навстречу этому манящему зову — яростное сияние, от которого резало не глаза, но душу. Жгучий стыд за то, каким он стал; как будто он все ещё был учеником и отвлёкся от вечерней медитации.

Кассиан привык к глухому разочарованию от самого себя, когда чувствовал притяжение Потока. Рациональная, ходная сторона давно стала его частью, неотъемлемой сущностью, которую с каждой вспышкой злобы, ненависти и боли Кассиан привязывал к себе все сильнее.

— Ты слаб, чтобы сражаться с Таллином, — выворачивая сознание, шелестел бестелесный голос. — Ты все еще слишком человек.

Варгасу было недостаточно просто голосвязи, он напролом вошел в его сознание через крошечный микрочип, когда-то вживленный в его тело:

— Надо было убить девчонку…

— Но супремус, у неё есть потенциал, — девчонка была сияющей искрой, неизведанной драгоценностью, притягательным соблазном:хотелось поймать ее, как пустынную мышь, и играть, перетягивая на свою сторону, обернуть в непроглядную тень, чтобы померкла, не сияла так ясно и уверенно, бередя давно забытые воспоминания одним своим существованием. — Она может быть нам полезн…

— Не стоит со мной спорить, Тень — властным движением руки оборвала его голограмма. — Слишком много ошибок для сегодняшнего дня, слишком сильно твое неповиновение.

Дальше была только боль, мучительная и бесконечная. Кассиан бился в агонии, расцарапывая горящие огнём раны и задыхаясь от невидимой силы, что сжимала горло медленно, периодически ослабляя хватку, и будто бы наслаждаясь его мучениями. Но хуже всего были мысли — потаенные страхи и обрывочные воспоминания, те мгновения, которые было стыдно даже вспоминать, — все они стали доступны Варгасу, многократно усиленные его чудовищной волей, и ломали провинившегося ученика изнутри. Он разрывался от ненависти к самому себе и супремусу, к собственной слабости и ненавистной искре человеческого, слабого разума, что упрямо тлела где-то глубоко внутри и не гасла даже под пытками.

— Возвращайся на “Ночной охотник”, — спустя вечность прошелестел Варгас, когда угасающее сознание Кассиана, измученное мешаниной образов, стократ усиливающих физическую боль, почти покинуло его, — собери Теневых стражей, тех, что с даром. Они смогут занять Таллина. Твоя цель — ключ доступа и девчонка… Если девчонка согласится принять чип, считай, ты справился.