Книга Ведьма, к ректору! Сборник, страница 12 – Алисия Чарская, Ася Невеличка

Он пришел, задержавшись всего минут на десять, с порога извинился, стремительно направляясь к столу и окидывая студентов взглядом. На долю секунды задержал взгляд на мне, чуть дольше, чем на других. Сердце замерло, но тут же вернулось к обычному ритму.

Ничего. Он просто осмотрел всех, открыл журнал, сделал перекличку и начал лекцию. А я украдкой вздыхала, рассматривая его крепкую фигуру под идеально сидящим костюмом, успешно раздевая ректора глазами и сожалея, что наши скачки уже не повторятся…

— Ванеева, задержись, — вдруг неожиданно произнес Матвей Павлович после пары, когда все спешно покидали аудиторию и я закидывала тетради и ручки в сумку.

— Зачем?

Он не ответил, провожая взглядом последних студентов до двери.

— Как себя чувствуешь?

Я покраснела, потом побледнела, совершенно не зная, что сказать. Он помнит и поэтому спрашивает? Не помнит ничего и это дежурный вопрос, вызванный моей бледностью и невыспавшестью?

— Нормально. А вы?

— Устал. Вроде всю ночь отлично спал, должен был отдохнуть, но ощущение, что на мне верхом черти ездили, — вдруг поделился откровенным Матвей Павлович, а я не знала как реагировать на такую откровенность.

— Ну бывает… Хэллоуин. Это особая ночь…

— Ведьменская? – прищурившись, уточнил он.

Я осторожно кивнула.

— Мне снились странные сны, Ванеева.

Вскинула голову, успев поймать внимательный неправильный взгляд ректора.

— Всем снятся сны, — поддакнула я.

— Но этот сон натолкнул меня на одну странную мысль…

— Какую?

Матвей Павлович неуверенно пожал плечами, повел подбородком, словно освобождаясь от скованности и проговорил:

— Возможно, мои воспитательные меры носили подспудный характер. Ставить студентку в угол! – он нервно засмеялся. – Как такое вообще могло прийти в мою голову, да, Ванеева? Это все равно, что перекинуть тебя через колено и… отшлёпать.

Тут его голос дрогнул, мы на мгновение встретились взглядами и тут же отвели их, как нашкодившие дети.

— Да, глупо, Матвей Павлович. Но я сама нарывалась.

— Да, нарывалась…

— Больше не буду. И у вас не будет поводов ставить меня в угол и шлёпать.

Я поперхнулась, а он занес ладонь, чтобы хлопнуть меня по спине и, сообразив, отдернул её.

— Мне неловко. Я хотел попросить прощение за вчерашнийинцидент.

Я вскинула голову. Это за какой именно? За инициацию? Так я ни о чем не жалею, даже благодарна, что он помог мне. И было очень даже ничего, приятно… Местами.

— За угол в кабинете, — добавил ректор.

— А!

Ручка, которую он крутил в руках, отскочила и закатилась под стол. Я кинулась первая:

— Ой, я подниму, ничего страшного.

Встала на колени, покряхтев от легкой боли, нагнулась и протянула руку за упавшей ручкой.

— Ох, Ванеева… Отшлёпать тебя было бы куда эффективнее, — сдавленным голосом просипел надо мной ректор.

Я поспешно встала, протягивая ему ручку, отряхнула колени, снова поморщившись.

— Ну, я пойду?

— Иди.

В глазах Матвея Павловича плескался жидкий огонь, на который мое тело моментально отозвалось, запело, потянулось. Я схватила сумку и помчалась прочь!

Сон ему снился, как же! Черт, он все помнит, только думает, что это снилось. Вот, Ванеева, повод провалиться сквозь землю от стыда! И так каждый раз, когда будешь сталкиваться с ректором!

***

Ночные полёты на метле удовольствия не приносили. Я закидывала метлу в угол и брала книгу заклинаний, но сосредоточиться или придумать куда бы применить доступные мне заклинания не могла.