Книга Тайный дар Шарлотты, страница 88 – Татьяна Серганова

Его ладонь легла на мою щёку – тёплая, чуть шершавая. Я невольно прижалась к ней, сама не осознавая, что делаю.

– Кайон… – выдохнула тревожно, но он мягко перебил:

– Нет, послушай. Я знаю, что не должен этого говорить. Ты Хранительница Истинного Источника. Ты будущее нашего мира… Ты та, за которую будут сражаться лучшие. – Его голос дрогнул, пальцы сжались на моей щеке. – И ты имеешь право выбрать любого…

«Любого?»

Мне хотелось рассмеяться. Громко, отчаянно, во весь голос! Чтобы выплеснуть всю ту боль и тоску, что сжимала моё сердце. Что он такое говорит? Как он вообще может такое говорить? Неужели он не видит? Неужели не понимает?

«Любой? Мне нужен лишь один…»

Я резко втянула воздух, пытаясь собраться с мыслями.

– Я знаю, ты думаешь… – его голос всё‑таки сорвался, – ты думаешь, что испытываешь чувства… ко мне… Но ты не понимаешь, что это лишь благодарность. И что ты достойна лучшего. Того, что я не могу тебе дать.

«Лучшее? Что может быть лучше него?»

– Ты говоришь, что я достойна лучшего, – продолжила я, и каждое слово давалось с трудом, будто прорывалось сквозь невидимую преграду. – Но ты даже не спросил, чего хочу я. Не попытался понять, что для меня «лучшее» – это не титул, не власть, не все эти «лучшие воины мира»…

Мой голос дрогнул от эмоций, которые били через край, грозя затопить все вокруг.

– Лучшее для меня – это ты. Здесь. Сейчас. Даже если это неправильно. Даже если ты сам не веришь, что достоин…

Я подняла руку, осторожно коснувшись его груди. Под ладонью билось сердце – часто, отчаянно, в унисон с моим.

– Потому что, Кайон, – прошептала я, глядя ему в глаза, в которых синева медленно исчезала, уступая место обжигающей черноте, – ты уже стал моим «лучшим». И я точно знаю, что это не просто благодарность.

И тут же почувствовала, как он дрогнул. Всем телом.

– Я очень надеюсь, что ты поймешь это. И поверишь… в нас.

Больше я сказать ничего несмогла. Что-то глухо пробормотав, Кайон притянул меня к себе и поцеловал. Сильно, властно и немного болезненно. Мужчина словно ставил на мне свое клеймо. Поцеловал и почти сразу отстранился, словно ждал от меня реакции.

И она не заставила себя ждать. Судорожно вздохнув, я встала на цыпочки, закинула ему руки на шею и поцеловала сама. Неумело, наивно, но от всей души.

– Чарли… – выдохнул Кайон, оторвавшись от моих губ всего на мгновение, чтобы вновь поцеловать.

Медленно, нежно, со сдержанной страстью, от которой защемило в груди. Его поцелуй стал тягучим и невероятно сладким. И мне безумно хотелось раствориться в этой сладости.

Одна рука осторожно обвила талию, притягивая ещё ближе, а другая замерла у затылка, слегка придерживая, но не принуждая, а лишь направляя.

Теплые твердые губы то становились настойчивее, то вдруг смягчались, превращаясь в почти невесомое прикосновение и от этого контраста я медленно сходила с ума, умоляя не останавливаться. Он будто пробовал меня на вкус – осторожно, внимательно, не спеша.

А я отвечала ему всем существом: каждым вдохом, каждым биением сердца, каждым едва уловимым движением. Мои пальцы зарылись в его волосы, слегка сжали белые пряди, притягивая его ещё ближе, будто пытаясь стереть последние миллиметры расстояния между нами.

Время окончательно потеряло смысл. Остались только ощущения: тепло его кожи, терпкий аромат его дыхания, лёгкое покалывание от едва заметной щетины, прикосновения, от которых по венам растекался жидкий огонь. Всё вокруг растворилось в этом вихре чувств, которым мы наконец позволили вырваться наружу.