Книга Исцеляющая тьмой. Новый мир, страница 43 – Нинель Мягкова

— Их поминают же. Пусть и со страхом, — возразил Аксель не слишком уверенно.

— И тем самым искажают божественную суть. Потому Мараям потеряла контроль над изнанкой и собственными созданиями. Та сила, что питает ее, извращена. Что может вырасти из ненависти и презрения?

— Монстры, — шепотом признал король.

Эхо разнесло слово по притихшему кабинету, посылая мурашки по спине.

— Мы сами создали своих врагов, — подтвердила я, не отрывая взгляда от карты.

— Это еще не доказано, — слабо возразил секретарь Клервел.

Но мы все понимали, что моя догадка неприятно близка к правде. Даже если существуют некие нюансы — главное не изменится.

Алтари, прорывы и твари — все это сотворено самими людьми.

Пауза затягивалась.

Первым отмер король. Ему по должности положено.

— Что делать будем? — не слишком величественно, довольно жалобно вопросил он.

— Не знаю, — честно ответила я. — По-хорошему, стоило бы объяснить людям, что происходит.Но это нереально сразу по нескольким причинам.

Мужчины согласно кивнули. Что хорошо — разжевывать никому из них не нужно было. Сами умные, все понимают.

По приказу вдруг резко перестать ненавидеть Мараям и начать ей поклоняться как положено никто не сможет. Чисто психологически это невозможно. Вера должна быть искренней, идущей от сердца. А благодаря векам пропаганды со стороны жрецов Лаандары люди искренне ненавидят тьму.

— А как поступим с храмами? Замешана ли во всем этом светлейшая? — подал голос секретарь.

Прекрасный вопрос, на который тоже нет ответа.

— Чистый свет активирует алтари, — напомнила я. — Так что исключить полностью влияние Лаандары нельзя. С другой стороны, вполне возможно, что это побочный эффект привязки к эмоциям и человеческому фактору.

— В смысле? — заинтересовался Аксель.

— В первую очередь камень реагировал на магию жизни и исцеления. На мою и йора Мортена-младшего. Концентрат Лаандары — той же природы. Чистая целительская магия, только без носителя.

— Тогда почему мой огонь алтарь не заинтересовал?

— Тут я могу лишь предполагать. — Я сложила руки на груди, перебирая мысленно варианты. — Стихии не привязаны к богиням, они существуют сами по себе, как часть мироздания, так сказать. А вот свет и тьма — те напрямую относятся к Лаандаре и Мараям. Потому активируют прорывы.

— Звучит логично, — признал принц. — Возвращаясь к первоочередному — и что нам делать?

Я молча развела руками.

После судьбоносного открытия мозг словно впал в ступор. Наверное, следовало придумать какой-то гениальный выход из положения, но сейчас я была способна разве что бегать кругами и орать от безысходности.

Если люди сами провоцируют прорывы и мутацию тварей, то мы можем хоть до посинения биться с порождениями тьмы. Это замкнутый круг. Нападения порождают лишь больше страха.

Как заставить народ резко полюбить ту, что несет смерть и разрушения?

Раньше Мараям поклонялись как защитнице обездоленных. Последний рубеж перед смертью, та, что дарует окончательную справедливость и месть.

Сейчас же у нее образ злой, омерзительной твари, жаждущей уничтожить все сущее.

— Не понимаю, жрецы что, специально такое сотворили? — задумчиво пробормотал секретарь Клервел и осекся, осознав, что произнес крамолу вслух.

Впрочем, осуждатьего никто не торопился. У нас бродили те же мысли.

— Скорее всего, по незнанию. Увлеклись, — вздохнул король.