Книга Стажер Зеркального сыска, страница 118 – Юлия Гладкая

– Пахом, а Игнат Исаакович у себя?

– Отбыл он, – проворчал денщик, точно жалея каждое оброненное слово, – мигрень у его благородия приключилась.

– Так послал бы за аптекарем, – нахмурился Митя, ощущая растущую внутри тревогу.

– Дык вот! Вот. О чем мы тут и гутарим? – обрадовался один из бородачей. – Прибыли мы давеча к аптекарю, не с улицы прибыли, по сговору. Батюшка наш злой хворью мается, так Никифор Иванович для него завсегда мазь изготовляет.

– А аптекарь-то и не открывает, только слышно изнутри шум да грохот, и крики жуткие, будто дерут кого, – добавил второй мужик.

– Спился ваш Никифор, – вклинилась в разговор сухонькая старушка, крепко укутанная в теплый платок, – спился, а теперича чертей гоняет, помяните мое слово, еще и хату пожжет.

– Что ж вы полицию-то не вызывали! – Митя кинулся к выходу, не обращая внимания на недовольных посетителей.

– А что ж с чертями городовые поделают? – Бородачи переглянулись и, возможно, хотели что-то добавить, но стажер уже выскочил на улицу.

Горожане удивленно взирали на молодого человека, бегущего вверх по улице без шляпы и перчаток,за которым во всю прыть несся крупный лохматый пес. А снег все кружил и кружил над землей, словно желая начать этот день с чистого листа.

Входная дверь оказалась заперта. Митя прислушался: в доме царила тишина. Если некто и буянил там ранее, то теперь все смолкло, и от этого беспокойство, зародившееся еще в департаменте, заворочалось внутри с новой силой. Стажер ощутил, как дрожат пальцы, но, справившись с собой, твердым шагом направился к черному входу.

– Жди меня тут, – велел он Добряку, едва они зашли во двор, и пес смирно лег, поглядывая умными глазами на хозяина.

Здесь, у черного входа, среди бочек и ящиков, укрытых мешковинами, маг огляделся и нахмурился. Даже если тут кто-то прошел, то идущий с утра снег уверенно засыпал следы, ведущие от приоткрытой задней двери. В два шага Митя оказался подле нее и, приоткрыв пошире, крикнул:

– Никифор Иванович, вы дома? – Стажер понимал, как нелепо звучит этот вопрос, но ничего лучше в голову не пришло. – Это Митя, Зеркальщик, – представился он и, более не в силах ждать, переступил порог.

Первое, что бросилось в глаза, – беспорядок. В некогда чистом и уютном доме теперь царил бардак. Под ногами хрустели осколки склянок. В воздухе витал запах валерианы, густо перемешанный с дегтярным духом. Посреди коридора валялся венский стул, лишившийся двух ножек, одна из которых, точно копье, проткнула желтый абажур лампы, лежавшей неподалеку.

– Никифор Иванович! – снова крикнул Митя. – Вы тут? – Он прислушался и на этот раз уловил какой-то звук, тихий стук, доносившийся из гостиной.

Перепрыгивая останки мебели и темные пятна на полу, стажер ринулся вперед. Первое, что бросилось в глаза, – это покосившийся стол и опустевшая этажерка с лекарствами, та самая, что Варенька показывала ему в одну из их прошлых встреч. Осколки чайника с орнаментом из роз запутались в сорванных занавесках. И только ваза с сухоцветами каким-то немыслимым образом осталась цела.

Оказавшись в комнате, стажер не сразу заметил аптекаря. Лишь когда стук повторился, Митя заглянул за стол и увидел хозяина дома.

Никифор Иванович лежал на полу вниз лицом и, казалось, не дышал. Но все же пальцы его правой руки, крепко сжатые в кулак, нет-нет да постукивали по дощатому полу, будто подавая сигналы Морзе от терпящего крушение корабля.