Книга Стажер Зеркального сыска, страница 71 – Юлия Гладкая

Стажер глядел на сестру инока, и сердце сжималось. Он понимал, что его надежды не оправдались, монахи не спешили оповестить родных о смерти юноши, а значит, ноша сия ложилась на их с наставником плечи.

Расставив приборы, девушка замерла, ожидая указаний.

– Дуня, Евдокия, – затараторила купчиха, – вот господа маги из департамента к тебе пожаловали. – Последние слова она произнесла с некоторой издевкой, отчего Мите стало гадко. Евдокия же в отличие от хозяйки не испугалась. Глянула на Игната, затем на Митю и вдруг спросила:

– С Филей что?

Игнат Исаакович поднялся, откашлялся и кивнул:

– Мне жаль становиться вестником скорбных известий, но ваш брат сегодня скончался. Примите соболезнования.

– Спасибо, сударь, я знала, что это случится, он сам сказал. – Евдокия говорила, а взгляд ее стал отрешенный, точно мысленно она покинула залу и теперь кружила где-то над монастырем.

– А что-то еще он вам говорил? – осторожно поинтересовался маг.

– Он мало говорил, все больше о боге да природе, не хотел меня волновать. – Девушка вздохнула. – Вы простите, можно я пойду, работы много.

– Конечно, не смею задерживать, – заверил Игнат и, дождавшись, когда Евдокия уйдет, опустился в кресло. – Да, о боге и природе, о боге и природе, – пробормотал он и тут же, будто забыв о девушке, хлопнул в ладоши: – Так чего же мы сидим, Настасья Афанасьевна, давайте отведаем пирогов-то.

Купчиха вздрогнула и принялась угощать Зеркальщика, расхваливая выпечку. Митя же жевал пирог и думал, не утаила ли чего девушка, уж больно спокойно она приняла весть о смерти брата. Впрочем, если он с детства болезный был, может, и нет ничего странного? И все же стажера так и подмывало поговорить с барышней с глазу на глаз.

Дом Рыжковой покинули ближе к шести. Уже садясь в машину, Митя понял, что забыл перчатки, подаренные Катериной.

– Игнат Исаакович, я быстро, – заверилон, захлопывая дверь и устремляясь обратно по дорожке. Его ждали. Не успел он подняться на крыльцо, как дверь распахнулась и навстречу шагнула Евдокия.

– Вот, господин маг, вы забыли, – произнесла она, протягивая перчатки из телячьей кожи.

Митя принял их из рук девушки. На мгновение пальцы их коснулись друг друга, и стажер ощутил, как жар охватывает тело.

– Замерзнете, – пробормотал он, все еще не отпуская рук девушки.

– Я привыкшая, – заверила та и, вдруг шагнув еще ближе, почти прижавшись к Зеркальщику, зашептала: – Я вас ждала, мне Филимон велел. Давайте позже, часам к девяти встретимся в корчме на углу, мне вам его рисунки отдать надо.

– Мне, рисунки? – удивился Митя, но едва взглянул в голубые глаза Евдокии, как все сомнения исчезли. – Буду ждать, – заверил он.

Девушка кивнула и мигом упорхнула прочь, точно ее и не было. Стажер задумчиво смотрел на затворившуюся дверь, но гудок авто привел его в чувство. Сунув перчатки в карман, он побежал к машине и, плюхнувшись на сиденье, почуял, как колотится сердце.

– Что с вами, голубчик? – удивился Игнат Исаакович, когда машина уже отъехала от особняка. – Никак влюбились?

– Полноте вам, – отмахнулся Митя, – просто странное дело, Евдокия о встрече просила, сказала, принесет рисунки брата.

– Рисунки? – Игнат подобрался. – Что за рисунки, впервые слышу, чтоб инок рисовал.

– Так и я впервые, – согласился Митя, – ну да ладно, после встречи все разъяснится.