Книга Балбесы, страница 89 – Alexander Blinddog

— Знаешь, что я тебе скажу?

— Догадываюсь, но ты всё-таки скажи.

— Мне больше нравилось, когда мы молчали.

Молчать у Блонди вышло от силы минут тридцать, что и так было его личным рекордом.

— Не нравится мне эта дорога, — сказал он, кидая косые взгляды на проезжавших мимо путников.

— Почему это? — встревожился Хрюша.

Блонди наклонился к его уху и нарочито громко шепнул:

— Здесь могут быть плохие люди. Возможно, даже грабители.

Генри не выдержал и засмеялся.

— Мне казалось, грабители это мы.

Блонди махнул рукой.

— Не. Грабители это те, кто кого-то грабят. Мы же просто мальчики для битья, решившие взять чуть-чуть больше, чем положено судьбой. Банда неудачников. Трио «невезучие балбесы». Но на дороге всё равно опасно.

— Почему это, — Хрюша явно обеспокоился такими новостями, начав кидать тревожные взгляды во все стороны.

— Видишь ту знойную женщину?

Он показал пальцем на едущую мимо дородную крестьянку. Её большие груди и второй подбородок игриво потряхивало на каждой кочке, а сама она лузгала семечки и кидала хитрые взгляды в сторону Хрюши.

— Я видел, как она на тебя смотрит и облизывается, — зашептал Блонди. — Подозреваю, она хочет тебя сожрать. Или затащить в кусты и предаться порочным делишкам. Одно из двух. В любом случае — тебя ждёт кошмар, брат. Но если она на нас нападёт, ты уж извини, живым я ей не дамся, придётся тебе отдуваться за нас всех.

Увидев, что Хрюша на неё смотрит, крестьянка подмигнула ему и облизнулась. Парень покраснел, как варёный рак и буркнув что-то неразборчивое заспешил дальше по дороге.

— Я отвык ходить пешком, — ещё через час пути начал ныть Блонди. — Я все ноги натёр. Не для такого благородного господина, вроде меня, эта унылая пешая ходьба.

Генри, который устал так, что хотелось просто прилечь на краю дороги и не идти больше никуда и никогда, решил не показывать виду:

— Ну да, тебя-то в последнее время только на телеге и катали. Правда, два раза из них на смертную казнь везли, но это детали.

— Я слишком долго был богат и уже успел забыть каково это, быть нищим и использовать для передвижения собственныеноги.

— Слишком долго это сколько? Примерно два дня?

— Я, в отличие от тебя, ворчуна, живу днём сегодняшним. Если что и запоминаю, то только хорошее. Вот ездить на телеге было хорошо. Месить стылую грязь — плохо. Я живу и наслаждаюсь приятными воспоминаниями, а не ворчу, как старик с геморроем.

— Это точно, только мой геморрой почти шести футов росту и постоянно капает мне на мозги.

— Если бы я подумал, что ты про меня, я бы обиделся.

— Хорошо, что тебе это не дано.

Их перебранку нарушил Хрюша, до этого, судя по скорченной гримасе, что-то усиленно обдумывающий.

— Блонди прав.

— Во, даже наш мистер умник считает, что полезно быть оптимистом.

— Да нет же, я про другое. Ты прав, что нам нужна телега.

— Что, лентяй ты книжный, идти пешочком оказалось тяжелее, чем сидеть за стулом с книжкой и сосиской?

— Нет. Хотя, ну, вообще, да. Но дело не в этом. До Мухоловово три дня пути пешком.

— И что? — Блонди поёжился от капли дождя попавшей за воротник. — Три дня туда, три обратно. Всё мы успеваем. Не волнуйся, считать я умею, на самом деле.

— Вот именно. А если алмаз не там? А если какая-то проволочка? Любая задержка, хотя бы на один день и мы уже опоздали. Нам нужно ускориться. На телеге мы будем у Мухоловово уже к следующему вечеру, самое позднее. Идя пешком мы слишком рискуем, теряя время.