Книга Балбесы, страница 97 – Alexander Blinddog

Пробегав минут двадцать, Хрюша вернулся, неся стопку толстых книг.

— Это должно быть где-то здесь, — сказал он и оглушительно чихнул.

Книжная пыль покрывала его с ног до головы, осыпаясь на него с верхних полок, пока он выуживал нужные фолианты. Он разложил книгу на столе и с трудом перевернул обложку, размером с доску для стирки.

— Так... не то... не это... нет... нет... чёрт, интересно бы почитать потом, но не то...

— Десять против одного, ничего он не найдёт, — с набитым ртом сказал Блонди.

— Если он ничего не найдёт, значит мы напрасно повесили на себя ещё одно преступление, выдавая себя за инквизиторов.

Блонди с недоумением оторвался от надкусанного бутерброда.

— Хочешь сказать, это преступление? Хрюш, а, Хрюш, это преступление?

— Смотря, с какой точки зрения расценивать, — сказал Хрюша, отчихиваясь от клуба пыли, взмётнутого открытием нового фолианта. — Если с точки зрения законов церкви — тогда. Но вот если с точки зрения законов светских — тогда тоже да.

— М-да. Ну, что поделать. В последнее время мы так много набарагозили, что преступлением больше, преступлением меньше, подумаешь. Два раза не повесят. Разве что две верёвки на одну шею накинут.

Сказал Блонди и стал есть бутерброд быстрее, будто уже почувствовал удавку на шее.

— Это ещё зависит от того, кто нас первый за это поймает. Церковная стража или баронская, — задумчиво сказал Хрюша, не отрываясь от листания книги.

— Какая разница?

— Ну, если церковная, тогда нас сварят в кипящем молоке. Если баронская, просто повесят.

— Даже не знаю, что и выбрать. Вешать меня уже дважды хотели.А вот сварить в молоке пока что никто не обещал. Почему в молоке, кстати?

— Как молоко матери вскармливает младенца, так кипящее молоко очищает грехи человека.

— Звучит очень романтично, хоть и бессмысленно. Я бы, пожалуй, это выбрал. А ты, Генри, какую смерть бы выбрал?

— От старости, в своей постели.

— Зануда, — не прекращая жевать, Блонди махнул рукой.

— Есть! — выкрикнул Хрюша и эхо прокатилось по коридорам библиотеки.

Друзья бросили ужин и столкнулись лбами над книгой.

— Вот оно.

Хрюша водил пальцем по развороту книги. Рисунок представлял собой гигантский чертёж. Аккуратным чёрными чернилами был вырисован план укрепления замка Харднатс. Стены и башни, барбаканы и ров, всё это было на схеме. Блонди от удивления разинул рот и кусок недоеденного сыра упал прямо на рисунок. Хрюша поморщился и аккуратно смахнул мусор.

— Быть не может, — сказал Блонди. — Но как? Это же военная тайна! Это же какой секрет должен быть! Здесь же схема всех укреплений. Я в военном деле не понимаю ничего, но думается мне, это настолько ценная штука, что король бьёрнский дорого за неё даст.

— Дорого, — сказал Генри, разглядывая схему. — Да, к сожалению, не настолько, чтобы расплатиться этим с Биллом Мясником. Но вопрос хороший. Почему эта схема вообще тут есть и хранится в библиотеке?

— Порядок и отчётность, — сказал важным тоном Хрюша. — Все эти знания не для нас с вами, жалких балбесов, но для наших потомков. Для тех, кто будет жить через сотни и сотни лет, когда нас уже и след простынет. Крепость развалится на мелкие кусочки, покроется землёй и травой. Но наши потомки будут знать, что за крепость здесь была и как выглядела. Это как письмо в будущее от нас сегодняшних.