Онлайн книга «Баламут»
|
— Оборотень?! — Нет, сам великий князь. Конечно, оборотень. — А как он выглядел? — Как волк серый. Здоровый только такой, в добрую сажень ростом и на двух лапах задних ходил. Клыки, что твой кинжал. Глаза жёлтые и огнём светятся. — Ничего себе… — Ага. Ты дальше слушатьбудешь или только перебивать? В общем, загораживает он мне дорогу и спрашивает голосом человеческим… — Человеческим?! — Будешь всё по сто раз переспрашивать, я вообще ничего рассказывать не стану. — Извини, интересно уж больно. — Ладно. Слушай дальше. Вышел он мне навстречу посреди лесной дороги и молвит голосом человеческим. Здравствуй, говорит, прекрасная путница. Здравствуйте, серый волк, отвечаю я ему тонким писклявым голоском, чтобы за девицу сойти. Что, говорит он мне, делает такая красавица в таком месте, как это? Мне конечно приятно, что даже оборотень меня красивым счёл, но я собрал всё мастерство своё в кулак и не повёлся на его лесть. Говорю ему, так и так, мол, любезный сударь волк, я красна девица, несу пирожки любимой бабуле, что в лесу живёт. И чуть и не сломал всё своё прикрытие. Оборотень сразу напрягся весь, что это, говорит, бабуся твоя посреди леса живёт? Ведьма, небось? Пришлось выкручиваться. Сказал ему, не, так, чудачка старая. На аркане не вытащишь из лесу никуда, знай себе бегает, с деревьями обнимается, да оленей диких в темечко целует. Зверьё любит — спасу нет. Мы её из деревни подкармливаем, помрёт иначе бабуля. Вот пирожки ей и несу. Баламут взял бурдюк с водой, промочил пересохшее горло и продолжил. — Оборотень на это клюнул, но что-то всё да сомневался. Пытается рассмотреть меня, а я лицо прячу под капюшоном. Отчего это, говорит он, красный капюшончик, у тебя такие сладкие губки? Я аж весь покраснел, засмущался. Вот, думаю, охальник, умеет же обольстить. Едва себя в руки взял, вспомнил зачем я тут вообще. Говорю, это чтобы матушку перед сном в щёчку чмокать. А что это, говорит мне оборотень, у тебя такие крепкие мужские руки? Чтобы батюшку перед сном крепко обнимать, отвечаю я. Оборотень как в лицу, тьфу, в морде поменялся и спрашивает: а почему у тебя, красный капюшончик, такой длинный и острый меч с собой? Это чтобы зарезать тебя, нечисть окаянная, и не смела ты больше тревожить покой простого народа русского. Выхватил меч, да и разрубил его напополам, от уха до хвоста. — Правда? — княжич, увлечённый этой историей, кажется даже дышал через раз. — Конечно, правда, — ответил Баламут. — Я тебя когда-нибудь обманывал, разве? Так всё и было. Рассёк я оборотня напополам, значит, а из егобрюха выскочила прекрасная девица. Жива-живёхонька. Оборотень её, значит, сожрал не так давно, а она у него в пузе сидела. Хорошенькая такая. Щёчки пухленькие, бока ухватистые, губки красные. Поцеловала меня за спасение своё чудесное, отблагодарила и убежала по своим делам. А я с оборотня шкуру содрал и вернулся с ней в деревню. Встретили меня, как героя, закатили пир на весь, три месяца кряду, не просыхали… ой, то есть я хотел сказать, без остановки радовались, да ликовали. — Эх, — вздохнул княжич. — Дивная история. — Ага, — наёмник хихикнул. — Кому рассказать — не поверят. — Завидую я тебе, по правде говоря. Столько подвигов у тебя, а у меня и нет ничего за душой. — Будет тебе, княжич, успеешь ещё заслужить великую славу, как ещё твои годы? Сколько тебе, десять? |