Книга Чужая невеста для дознавателя, страница 70 – Полина Никитина

Жаль, что это был всего лишь сон.

Спускаюсь в ванную комнату, машинально облизывая губы, в пустой надежде ощутить на них привкус фруктового лимонада. И замираю на середине лестницы, в полной мере осознав пугающую меня мысль. “Похоже, я влюбилась в Кайла.”

- Только не это! - с моих губ соскальзывает обречённый стон.

Срываюсь с места и бегу, перепрыгивая через ступеньки, а закрывшись в небольшой комнатке с душем и раковиной, плещу в лицо обжигающе ледяной водой.

Не помогло.

Мысль о том, что я больше не воспринимаю Беннета, как простого соседа, коллегу или непосредственного начальника, преследует меня на протяжении всего времени, что я одеваюсь, завтракаю и еду на работу. Сижу, нахохлившись, в прохладной кабине кэба, и недовольно ворчу:

- Вот зачем ты разоткровенничался со мной? Не мог бы промолчать? Это хуже, чем трюк с шарфом.

Вспоминаю историю, случившуюся в детстве, когда я шла с отцом мимо магазинчика, где продавали шарфы, платки, ремешки и прочие аксессуары. Моё внимание привлёк розовый шарф на манекене в витрине. Яркий, расшитый бисером, он восхищал смелым, сочным цветом, и отец, заметив мой интерес, сурово процедил сквозь зубы:

- Даже и не думай. Эта вещь слишком вульгарная для тебя.

После того, как магазинчик остался позади, я не могла ни о чём думать, кроме как о шарфе. Я безумно хотела его приобрести. Копила два месяца, откладывая карманные деньги, в итоге купилаего, но так и не смогла никуда надеть.

- Отец был бы в ярости, - вздохнула я. - Впрочем, ничего не изменилось.

Офис сыскного агентства "Инкогнито" встречает меня тишиной. Кладу ладонь на охранный артефакт, игнорируя повешенную на гвоздик табличку “Приём посетителей после обеда”. Поднявшись к себе в закуток, с головой погружаюсь в работу над артефактом-портсигаром для Эмили и ближе к полудню довожу его до ума. Кладу с десяток тонких карточек-пластин в коробочку, убираю в карман и выхожу в коридор, едва не столкнувшись с Адамом Льюисом, собственной персоной.

- Бриттани, есть серьёзный разговор, - замечаю, что вид у шефа слегка потрёпанный.

Словно он не смог поймать кэб и бежал пешком от дома до сыскной конторы. Покорно иду в кабинет, радующий своей прохладой, сажусь на стул и вопросительно смотрю на Льюиса.

- Ты хорошая сотрудница, но мы вынуждены расторгнуть договор. Больше ты у нас не работаешь.

Хорошо, что я сижу. Чувствую сильную слабость в ногах, кровь шумит так, что я не слышу собственных мыслей.

Вынуждены расторгнуть договор?

Почему?

- За что? - голос, вырывающийся из моего горла кажется мне незнакомым. Слишком низкий, хриплый, дёрганый. Чужой.

Льюис смотрит на меня и улыбается, а я не понимаю - почему? Он хочет от меня избавиться?

Шевелит губами, и я не сразу распознаю веселье в его интонациях:

- Умница! Запомни эти эмоции и с таким же лицом езжай домой. Пусть твой отец ослабит бдительность.

- Не поняла? - мотаю головой, но тут же морщусь от внезапного приступа давящей боли. Сжимаю пальцами виски и нервно сглатываю ком, возникший в горле.

Странный, нелепый сон. Это не может быть реальностью!

Адам молча наливает стакан воды, ставит передо мной, и вместо того, чтобы занять своё кресло, садится рядом на жёсткий, неудобный стул.

- Выпей и внимательно слушай меня.

Касаюсь пальцами прохладного стекла и дрожащей рукой подношу ко рту. После нескольких глотков появляется трезвость мысли, и я в недоумении смотрю на Льюиса.