Книга Право на месть, страница 141 – Анна Ледова

Похоже, Аландес за короткое время успел и тут всем оскомину набить. Со слов Сойры, наследник с шестью прибывшими сотнями под своим началом за неделю перекроил всю тщательно выстроенную пограничную службу на свой лад. Указ о закрытии границ также истолковал по-своему, объявив самовольно о принудительной депортации из Тьелы и Баджии всех лиц, не являющихся гражданами Империи. Исключение в имперском указе было сделано для самаконских торговцев, но и здесь принц отличился, обложив их такими пошлинами, что проще было повернуть с товаром обратно. А уж каким унизительным процедурам досмотра их подвергали мы и сами видели.

— Они даже нашего лучшего целителя, у которого четверть эльфийской крови, арестовали. Потому что тот отказался покидать город, так как родился здесь. Боюсь, о Вас, Мекса, уже тоже доложили кому следует, — сочувственно посмотрела Сойра на унвартку и горько добавила. — Сами видите, какой беспредел в городе творится. Слово поперек — и уже госизмена.

— Мекса, как дочь астарха, выступает послом и гарантом будущего договора между Лесом и Империей, — объяснил Ронард. — Астарх согласен на новый союз, дело за императором.

— Союз? — у арнаи даже лицо просветлело. — Это действительно хорошая новость.

Несмотря на поздний час и сгустившуюся темень в парадные двери затарабанилитак громко, что гул пронесся по всему дому. Из открытых окон донеслось бряцанье оружия.

— Я поговорю с наследником, — Ронард тяжело поднялся из-за стола, стиснув зубы. — А с братом, видимо, придется встретиться раньше. Портальная сеть, надеюсь, работает?

— Тьелу отрезали три дня назад, — покачала Сойра головой. — Стратегический объект.

Ронард ушел, уводя за собой с десяток рядовых, присланных за «вражеской» особой. Кошмар, как быстро все меняется. Шесть с лишним веков мира, но три месяца без договора и вот уже не соседи, а враги. Молча допивали вино, пока Анхельм не зевнул демонстративно и не раскланялся с хозяевами, увлекая за собой мрачную Мексу. Понимающему арну Вейлену Мюрелу хватило одного короткого взгляда от супруги и тот тоже тактично удалился, даже не выискивая предлог.

Мы с «железной» арнаи остались одни.

— Страшно? — вдруг спросила она, наблюдая как нервно я перебираю бахрому скатерти.

— За Ронарда страшно, — прямо призналась я человеку, с которым была знакома от силы пару часов. — И за остальных тоже.

— Это хорошо, Ардинаэль. Если страшно, значит, живая.

— А Вы не боитесь?

— Нет. Я не могу себе позволить страх.

Как мне были понятны ее слова… Я кивнула женщине, не дожидаясь ее пояснений.

— Потому что страх кормит Тьму. И злость, и ненависть тоже. Стоит их впустить в свое сердце, как Тьма стократно их усиливает, проникая все глубже и затмевая разум. А все доброе и светлое она выворачивает наизнанку, тоже превращая в боль. И единственный способ с ней договориться — это избавиться от чувств вообще. Теперь я поняла, о какой студентке рассказывал мне мэтр Сарттас, когда учил принимать Тьму Изначальную. Это были Вы. Только Вам пришлось на собственном опыте этому учиться.

— Ты говоришь так, словно сама была в ее власти. Но ведь у тебя есть Свет, если только этот сухарь Конлатэн из ума не выжил, поставив на уши все магическое сообщество. Хотя в такое действительно сложно поверить. Ничего, что я на «ты»?