Книга Следуй по пути из лепестков персика 2, страница 36 – Ольга Ануфриева

— Вообще-то словами, — легонько рассмеялась Наташа.

— Барышня Гу Мэй, вы что⁈ Как девушке можно так бесстыдно поступить⁈ — воскликнула Ци Шуй.

— Ни в коем случае! — сказала Чун Хуа. — И ещё, никогда не признавайтесь юноше первой, пока не узнаете его истинные намерения. Так что вышивайте, — личная служанка сунула в руки Гу Мин Мэй пяльцы с уже натянутой на них светло-зелёной тканью.

— Хотела посоветоваться… Я что-то не помню, не знаете, где здесь можно получить образование, но при этом чтобы никто во дворце не узнал? — спросила Наташа. — Я просила отца, но он отмахнулся от меня, сказав, что для девушек это не очень важно, а он занят. Сказал, что несколько символов знаю и этого достаточно.

— Наверное, опасается, что с образованием вы попадёте в более опасные неприятности, — ответила Чун Хуа, — а так можно сослаться на то, что вы не очень грамотная, и поэтому глупая.

«Придётся опять просить о помощи Ли Бэй Ху», — мысленно вздохнула Ната.

— Не думайте об этом, вышивайте. Всё равно господин пока запретилвам выходить. Барышня, вам ещё потом обувь жениху на помолвку шить, — подытожила личная служанка.

— М-мне⁈ Я что сапожник? — опешила Наташа. — Может ещё и дом построить⁈

— Барышня Гу Мэй, вы забыли обычаи? — посочувствовала Ци Шуй. — Жених с невестой должны подарить друг другу на помолвку обувь.

— И что, он тоже сам шьёт? — недовольно процедила Мин Мэй, подозревая, что это не так.

— Нет, жених покупает или заказывает изготовление невесте туфель, — ответила Чун Хуа.

— Тогда с каких… я должна ему сама обувь сидеть тачать⁈ — возмущалась несправедливостью бытия девушка. — Я что, нанималась что ли? Что за дискриминация? — вопрошала Мин Мэй.

— Барышня Гу Мэй, сшитые и вышитые мужу или жениху с любовью вещи хранят его от нечистой силы, болезней и ранений, защищают его жизнь, — улыбнулась Хуа-эр.

«У нас тоже такое было на Руси: матери и жёны шили, зашивали и вышивали одежду мужчинам, чтобы тем самым защитить своих близких и любимых от всего плохого»:

— Понятненько. И что мне вышить? — сдалась Наталья:

«Я умею вышивать, знаю приёмы глади и крестиком,… но не идеальная вышивальщица. Крестиком очень легко вышивать, но тут требуется гладь. Не хочу позориться — они вышивают тут, наверное, лет с пяти».

— Что-нибудь из символов любви. Вышейте самое простое — это пару уток мандаринок, — ответила Чун Хуа, — они у вас очень чудесно и быстро получались. У вас была прекрасная техника вышивки.

«Я могу решить дифференциальное уравнение или найти интеграл, но вышивать мандаринок? Увы, но нет», — мысленно вздохнула Наталья:

— Я могу… схематично попробовать, но ничего не обещаю.

— Барышня, ну тогда сороку или пару гусей, — Чун Хуа в задумчивости почесала указательным пальцем нижнюю губу.

— А можно не надо? — испуганно произнесла Мэй-Наташа.

— Тогда стебель лотоса, что держит два пушистых цветка, и листья, — предложила Ци Шуй.

— А ромашка, случайно, не символ любви? Ромашку могу, — ответила Наталья-Мэй.

— Если и это нет, то тогда можно вышить журавля на сосне, — радостно улыбнулась личная служанка. — Или одноглазую и однокрылую птицу Бии, они по преданию могут летать только попарно.

«Хотелось бы, конечно, что-то самой вышить и сшить от начала до конца… Эх-эх».

— А можно просто сердечко? — умоляюще и обречённо посмотрела на личныхслужанок странная с некоторых пор благородная древнекитайская аристократка Мин Мэй.