Книга Мой неласковый Монстр, страница 43 – Екатерина Ромеро

Арман. Он всегда ел торопливо руками, практически не прожевывая пищу, и глотал ее большими кусками, как пес, словно боялся, что кто-то отберет. Он не любил закрытые двери, громкую музыку и никогда не давал к себе прикасаться. Даже рукопожатие поначалу не приемлел.

Я забрал к себе бывшего диковатого раба, из которого мне предстояло сделать человека, и принялся за дело.

Я работал с Арманом сам, приручал его, обучал языкам, каким-то базовым вещам.

Я проверил его всего на предметзаболеваний. Арман оказался чистым, а значит, он проживет долго, и у меня было время, чтобы вылепить из него то, что было надо мне, и я принялся за работу.

Несмотря на те зверства, которые с ним творили, парень оказался очень сообразительным, и шаг за шагом, но все же он смог хоть социализироваться в довольно быстрый период.

К двадцати годам Арман больше не был похож на того истощенного мальчика-раба, которого я забрал себе.

Он быстро читал и писал на нескольких языках, бегло общался, знал историю и физику, основы математики, геометрии и биологии. Как бывший спецназовец, я сам его тренировал, потому парень был отлично развит и физически.

Когда я отдал Армана на службу, он уже был универсальным солдатом. Армия лишь сильнее закалила его.

Арман меня слушался, а я с каждым годом готовился к мести за дочь, зная, что вернусь уже не с полудиким истощенным мальчишкой, а с опасным обученным специалистом, который выполнит любой мой приказ.

Самки меня хотели, всегда. Им нравились мое тело, мой голос, мой член — и как я их им трахаю.

Я быстро понял, что они текут от одного лишь моего вида, и еще они любили мне подчиняться. Ха, некоторые даже платили мне за то, чтобы я на время стал их хозяином, а они моими рабынями.

Их это заводило, они текли, как суки, пока я наказывал их, а после трахал, как зверь. Клиентки любили мне подчиняться, вот только разница была существенной: я играл с ними в игру «рабыня на час» понарошку, практически не применяя силы (это было запрещено), тогда как в реальности я сам был рабом, и меня лупить было разрешено круглосуточно. Это было так нечестно и отвратительно для меня, но богатым сукам нравился этот адреналин, эта игра. Их это будоражило, возбуждало, они думали, что быть рабыней приятно. Тупые и наивные овцы, я ненавидел их всех. Была бы моя воля — я бы удавил их собственными руками.

В отличие от моих клиенток, я жил в этом и не мог прекратить игру в рабство, потому что эта игра была моей жизнью, моей жуткой реальностью.

Мне нельзя было жаловаться, просить что-либо у клиенток или рассказывать о своей жизни. Я должен был их трахать, и трахать качественно, впрочем, большего от меня и не требовалось.

Еще самки часто меня трогали. Им нравилось мое тело, они могли любоваться им часами, целовать меня, лапать, как игрушку.

Я это особенно ненавидел. Их прикосновения к себе. Это тоже останется со мной даже спустя годы.

Они все одинаковые — похотливые богатые суки, которые текли при одном только виде молодого тела. Мне не повезло с генетикой, потому что я был мускулистым и крепким, высоким, спортивным. Меня кормили как быка, и, даже несмотря на побои и условия, я быстро превратился из мальчика в мужчину.

Теперь мне ничего не стоило завалить любую бабу и отодрать ее до искр из глаз даже без всяких таблеток, дула пистолета у виска и вина.