Книга Мой неласковый Монстр, страница 47 – Екатерина Ромеро

С ужасом отхожу от двери, забираюсь под одеяло с головой. Монстр меня заметил, заметил, что я пялюсь на него, как какая-то маньячка.

Он там голый и злой, а я… я все еще не могу отойти от его вида. Очень красивый внешне, но его шрамы… Это просто какой-то кошмар, сколько боли он пережил.

Господи, что можно было делать с человеком, чтобы остались такие следы? Что с ним случилось, за что, я не понимаю.

— Вылезай! Лучше сама. Поверь мне.

Дважды повторять ему не приходится, потому я осторожно выбираюсь из своего мнимого укрытия, чтобы увидеть перед собой Монстра, который сейчас больше напоминает греческого бога.

В одном только белом полотенце, низко повязанном на бедрах, он стоит напротив, пока я мельком смотрю на него и не понимаю этих контрастов. Мне его жаль. Физически Монстр точно жутко страдал, такие отметины не проходят бесследно.

Черные волосы Армана сейчас уложены назад. По бронзовой груди стекают капельки воды. Туда, вниз. Под полотенце. Еся, ну-ка, подними глаза, не надо так пялиться на него!

— Что с вами произошло?

— Ничего.

— Откуда эти страшные шрамы?

— А сама как думаешь?

— Не знаю. На вас напал дикий зверь или…

Монстр опускает глаза. Молча скидывает полотенце и идет к шкафу. Вообще меня не стесняется. Нисколько, тогда как я от стыда отвожу взгляд. Ну… и подсматриваю, но совсем чуть-чуть.

Он все делает как какой-то робот. Быстро оделся, быстро собрался. Ни капли промедления, точно какой-то солдат.

Я же смотрю на него и хочу понять. Его. Впервые.

— Что с вами случилось, кто вас так истязал, скажите?

Молчит.

— Вы часто говорите про ад, и это не метафора. Вас били, над вами издевались?

Смеется. Громко ржет, обнажая белоснежные зубы, вот только по глазам вижу, что ему не смешно ни разу.

— Кто много знает, долго не живет. Так у вас говорят?

— Я хочу знать правду. Такими не рождаются. Такими, как вы, можно только стать.

— Что еще умного скажешь, рабыня?

— Я вам не рабыня, хватит! Ну пожалуйста, не надо со мной так.

Снова тишина. Непробиваемый просто, но и я не сдамся. Буду долбить в эту стену, пока она не пошатнется.

— Вас держали на цепи, — говорю одними только губами, и Арман коротко усмехается, но взгляд его при этом просто арктический, стальной. Ему совсем не смешно, напрягся весь, мышцы на руках заиграли, и я медленно отползаю назад.

— Кто это сделал с вами?

— Молчать. Говорить будешь, когда я позволю!

— Да хватит притворяться! Я не верю, что вы такой каменный! Арман, пожалуйста…

— Я тебе язык сейчас отрежу. Немая рабыня — тоже рабыня.

— Притворяться черствым сухарем просто проще, правда?! Но внутри вы не такой! Вы меня вытащили из подвала, вы меня лечили, кормили, одевали. Зачем? Вам было жаль меня?

— Нет. Мне не нужна мертвая рабыня, но ты упрямо идешь именно в этом направлении, — рычит, выпустил колючки. Встаю, подхожу к нему. Что мне уже терять, что может быть хуже того, что сейчас происходит.

— Вы можете пугать меня, истязать, пытать, да вот только вам самому больно. И знаете что? Вам гораздобольнее, чем мне! Каким бы каменным вы ни притворялись, внутри вы все чувствуете. Все!

— Заткнись, ни слова больше.

О да, это его цепляет, раскачивает, точно лодку в океане, выводит из себя, но я продолжаю, потому что только так Монстр снимает маску. Только когда правду и по живому. Когда я касаюсьпрошлого своего хозяина. На ощупь, словно слепой в пустыне, пытаюсь найти ключик к этому ящику, состоящему из сотни замков.