Книга Мой неласковый Монстр, страница 90 – Екатерина Ромеро

Точно любимую куколку, его ручного зверька, и, пожалуй, я рада этому. Я так привыкла к нему, что одно только понимание того, что скоро я буду подчиняться совсем другому хозяину, делает мне невыносимо больно.

— Ты тут что-то чувствуешь?

Прикладываю ладонь к его груди.

— Да.

— Знаешь, когда мне больно, я плачу. В последнее время реву слишком часто, но я не плакса вообще-то. А ты так делаешь?

— Я не плачу, Еся. Уже давно.

— Когда ты плакал в последний раз?

— В тринадцать лет.

— Иногда это помогает пережить боль. Даже когда ты уже взрослый.

— Наверное.

— А твоя мама? Ты помнишь ее?

— Нет, я не помню лица матери. Какой-то размытый образ, не более.

— Ты не пытался разыскать свою настоящую семью?

— У меня есть только Данте.

— Он тебе как отец?

— Нет. Он бог. Тот, в кого я верю.

— А зачем он это делает? Данте мог бы давно забыть о том, что там было с тобой, тем более вы не родственники.

— Данте потерял свою единственную дочь там. Он хочет мести. И я хочу. За себя и своего ребенка.

— Мне жаль, что ты это вынес, это кошмар, который ты не заслужил.

— Хватит. Замолчи!

Закрылся снова, выпустил иголки, как колючий ежик. Больная тема. Хотя проще сказать, какие темы для Монстра не болезненные. Он ненавидит свое прошлое, он не помнит матери и даже никогда не мечтал. Арман поломан куда больше, чем я. Его месть мне абсолютно понятна, только мне все равно обидно. За себя. Немного.

— Я не подчинюсь никому другому! Никогда.

— Подчинишься. Ты будешь делать все, что тебе скажут!

— Нет! Ты мой хозяин. Я это знаю. Только ты!

— У тебя будет другой хозяин, малышка.

— А я не хочу другого! Арман, пожалуйста!

— У тебя выбора. Его ни у кого нет, — сказал словно сам себе, а я сильнее обхватила Армана за торс. Мы больше не ссорились, просто были рядом, а после взошло солнце,и я услышала, как к дому подъехала машина. Это за мной. Время пришло.

Я не знаю, что со мной, мы вроде бы это не раз обсуждали, и морально я была готова уже уехать, но, как только я увидела тот серый фургон без окон и Рокса за рулем, мне стало страшно. Страшно настолько, что я начала плакать, не находила себе места и не знала, как себя вести.

Арман принял душ и оделся, он выглядит спокойным и молчит. Сегодня молчит еще больше обычного, и сквозь эту броню я не вижу его истинных чувств.

— Одевайся, Еся, — говорит глухо, и я киваю. Смысл спорить и упираться? Я же сама хотела помочь ему, и в то же время какие-то отголоски самосохранения еще орут на задворках, но они уже давно заглушены моим хозяином. Да, он все же меня подчинил.

Я принимаю душ и одеваюсь в принесенную Арманом одежду. Белье, простые штаны и кофта, кеды. Он притащил еще небольшой рюкзак, но смотреть, что там, у меня уже просто не хватает сил.

Арману дважды кто-то звонит, и уверена, это Данте. Он полностью его контролирует, и, как хороший раб, мой Монстр слушается этого мужчину.

Я не знаю, какой на самом деле Данте, но почему-то он не внушает у меня спокойствия. Да, он спас Армана от рабства, он потерял в том ужасном месте дочь, как я недавно узнала от Армана, но все равно.

Разве кто-то требует за спасение твою же жизнь? И разве не Данте приносит в жертву не только меня, но и самого Армана? Я же только теперь понимаю, что, скорее всего, самого Данте на аукционе не будет. Туда поедет Арман. Данте использует его как свои руки, как щит, тогда как сам рисковать не станет, и это… это просто несправедливо.