Книга Реквием, страница 70 – Екатерина Ромеро

Плохо только, что жжение в груди мешает. Я переживаю. За эту девочку, которую Булат сейчас быстро тащит за руку. Амели. Дочь моя. В одной только серой пижаме. Босая. Она испуганно бежит, едва поспевает за Булатом.

Прицеливаюсь. Раз, два, три. Осталось еще трое.

Булат ошарашенно оглядывается, останавливается и резко достает пистолет. Передергивает затвор. Он уже знает, что я здесь. Я вижу, как его глаза ошарашенно бегают, он нервничает и это хорошо.

Прицеливаюсь снова. Раз, два, три. Есть. Они даже не заметили меня.

Выхожу из укрытия. Мне больше некого боятся. Булата я не боюсь. Я голыми руками его прикончить желаю, но только не при дочери.

— Тимур, ты с ума сошел, что ты творишь?!

Подхожу ближе, Булат стоит на месте, крепко удерживая мою дочь за руку. Она сонная, трясется вся от страха, маленькая. Длинные черные волосы на ветру развиваются. Глаза, губы, нос. Все, как у меня, как я раньше этого не заметил. Моя копия маленькая, и только две родинки под губой. Как у Аси.

Еще один нож в сердце. Ася была права. Во всем.

Девочка дрожит. К Булату испуганно жмется, увидев меня. Замерзла тут, вот-вот начнет реветь.

Перевожу взгляд на Булата. Смотрю в глаза его темные, быстро бегающее. Эта сволочь обманывала меня всю жизнь. Всю мать его, жизнь мою!

— Убийца…

Иду прямона него, игнорируя ствол, который прямо сейчас Булат на меня направляет.

— Стой, не подходи!

— Дочь мою верни.

Наступаю на него и тогда, видно занервничав, эта тварь подхватывает ребенка на руки, к себе с силой прижимая. Сволочь. Живой щит использует. Тварь.

— Я тебе верил, дядя. Как отцу верил. Зачем ты сделал это? Отец, мать, сестра. Ты хладнокровно их зарезал. Зачем?

Держу ствол в руке, но я не дам сдохнуть Булату без ответа на свой вопрос, ни за что. Без правды не уйду.

Булат аж рот открывает. Я вижу понимание в его глазах, а еще удивление. Он не ожидал, что я не только за дочерью приду, а еще за один грех огромный спрошу у него.

— Это не…

— Я запись видел, Булат. Клинок надо было лучше прятать. Или ты настолько в себе уверен стал?

Булат сглатывает, крепче прижимая ребенка к себе.

— Тимур, мой мальчик, ты не так все понял.

Усмехаюсь.

— Что я не так понял? Что ты зарезал мою семью своим ножом именным? Что ряженых ментов тогда пригнал, что сделал меня убийцей в одиннадцать лет? Что из этого Я НЕ ТАК ПОНЯЛ, ДЯДЯ?!

— Тимур, спокойно. Я не хотел!

— Как…как ты провернул это? Коршунов же при мне признался. Все сказал!

— Сказал. Еще бы не сказал под страхом казни его беременной жены! Сергей сказал все дословно! У него уже не было шансов, но была возможность спасти семью, вот он последний шанс для ребенка с женой и выбивал, хотя я думаю, тогда он Коршунов знал, что жена раком больна, и ребенка одного спасал. Верил, что не трону. Ментяра гребаный.

Слезы выступают на глаза. Руки жжет от ощущения оружия.

— Сволочь…Ты просто шантажировал Коршунова. Ты его вынудил признаться в том, чего он не делал!

— Он мне всю жизнь испоганил! Чертов прокурор. Сергей на мне построил себе карьеру, а я сидел из-за него пятнадцать лет! Я гнил в тюрьме из-за него! Он должен был мне жизнь. Я свое забирал по праву.

Прижимая Амели, чеканит дядя, а мня хочется снести ему башку.

— Не было у тебя права никакого. Тварь, никакого! — цежу ему сквозь зубы. — Почему ты убил их, за что ты так ненавидишь моего отца? Это же брат твой родной, старший. Твоя кровь!