Книга В уплату долга, страница 121 – Екатерина Ромеро

Совсем не чувствую страха или боли в этот момент. Я ощущаю лишь то, что должен ее защитить, несмотря ни на что.

Птичка жутко пугается. Как слышит рядом выстрел, падает, будто подкошенная на землю. Когда к ней подхожу, она как-то сильно дергается, и я снова слышу ее голос. Такой нежный и слабый, вымученный, дрожащий.

Девчонка даже не узнает меня сразу, пока не успокаиваю ее. Глаза красивые по пять копеек. Напугана, трясётся вся, рыдает, как маленькая. Черт.

Только когда к себе прижимаю, успокаивается, немного приходит в себя, даже смущается. Мне до чертиков нравится видеть стыд в ее глазах, а не страх, как обычно.

Черт. Я хочу ее уже как долбанный псих. Как ненормальный голодный дикарь, вот только теперь боюсь снова сделать ей больно. Не хочу ее ранить. Не хочу пугать, хоть и знаю, что девушка меня до чертиков боится.

То, как Илана мой ремень расстегивает, не может не вызвать улыбки, хоть и рука жутко ноет. Глаза округлились,как у лани. Ресницы трепещут. Пальцы дрожат, но упорно расстегивает ремень и кажется, даже не дышит.

Смущается, вся пунцовая стает. Точно невинная, а у меня все уже горит ниже пояса. Я хочу ее, вот только скорее себе глотку перегрызу, чем трону ее снова против воли.

Вызываю Дэна. Надо догнать Быкова немедленно, но сначала нужно птичку домой доставить. К малышке нашей. В безопасность.

В груди что-то сильно жжет, когда я вижу, как Илана мне по ненависть жестами говорит. Снова эти жесты, но мне плевать. Пусть так. Я уже научился ее отлично понимать.

Глупая. Думает, что я все еще ненавижу ее, в то время, как я подыхаю от бешенной невыносимой уже любви к этой невинной девочке. Сгораю уже прямо. Живьем каждый день от невозможности ее коснутся, но в этот момент я срываюсь, и просто целую Илану, наплевав на ее страх.

Целую птичку так, как давно хочу, наслаждаясь ее сладкими губами и видя удивленный взгляд. Жадно, до безумия сминая ее пухлые и мокрые от дождя губы своими и чувствуя, как каменеет член в штанах.

Птичка замирает, но после, к моему огромному удивлению, не отталкивает меня, а наоборот, прижимается ко мне дрожащими ладонями, робко отвечая. Так осторожно и сладко, что мне реально хочется стонать в голос.

Илана отвечает на поцелуй. Неумело и осторожно, но и этого мне хвтаает, чтобы захотеть ее всю. Без остатка.

Вынужденно отстраняюсь от нее ломая себя. Птичке надо домой. Она и так уже вся промокла до нитки. Обхватываю ее лицо руками.

– Иди. Едь домой. Будь с Анютой. Поняла?

– А…вы?

Смотрит на меня соловьиными глазами. Губы красные припухли. Сладкая.

– Переживаешь за меня?

Не могу сдержать улыбки, видя ее смущение. Ее щеки становятся пунцовыми.

– Иди, Илана. Я приеду.

Усаживаю птичку в машину к Дэну, а сам иду к Владу. За нами следует целый отряд спецназа. Мы должны догнать Быкова, и тогда я лично отпилю ему башку.

Через несколько минут дороги перед глазами начинает темнеть. Черт. Кажется, из руки уже вся кровь вытекла. Дэн замечает первым.

– Господин Волков, может вам это, в больницу сначала?

– Нет! Сначала я прирежу Быка. Гони, Влад. Давай быстрее.

Ослабляю жгут. Еще час должен продержаться, но я не сдохну, пока эта тварь еще жива.

Работаем слаженно. Мои люди высекают Быкова у железнодорожного вокзала.Андрей бросает машину и срывается на бег видя, что я его нашел. Он несется к рельсам, убегая от моих парней, которые гонят его, как паршивого пса.