Книга Договорная жена, страница 89 – Екатерина Ромеро

В эту ночь мне совсем не спиться. Я сажусь на кресло, и устало откидываюсь на него видя, что даже спустя часа Малика тоже не спит. Все вертится, как уж на сковородке.

– Малика.

Выглядывает из одеяла. Черные волосы блестят на тусклом свету. Сама дерганная какая-то. Уставшая.

– Что?

Смотрит с опаской, от чего не сдерживаю улыбки. Боится, что трахну? Скорее всего, да, хотя, судя по ее последнему поведению во время секса, она тоже удовольствие получила. Мурчала, точно кошка дикая подо мной. Сладкая. Пьянящая.

– Чего ты не спишь?

– Не могу уснуть.

Плечами пожимает просто, кутаясь в одеяло. Хрупкая, манящая, до одури просто шикарная.

– Раз спать не хочешь, иди сюда ближе. Не бойся, не трону.

– Зачем?

– Хочу твой голос услышать. Спой мне.

Она как-то странно смотрит на меня, а после набрасывает одеяло на плечи, и подползает на край кровати, ближе ко мне.

Рукой тоненькой заправляет себеволосы черные за ухо, а у меня член встает на нее. Только одного только движения этого, хотя чего скрывать, спавшая лямка на ее плече, и частично оголенная грудь тоже действует безотказно, но я сдерживаюсь. Не хочу ее трогать сейчас.

– Спеть? Что…именно?

– Что хочешь.

Девчонка мается, но потом все же начинает петь. Какую-то неизвестную мне, до дикости жалобную песню.

Малика поет ее тихо, практически шепотом, но так пронизывающе и завлекающе, что у меня, взрослого мужика, мороз идет по коже.

Несмотря на скверный характер, у Малики красивый голос. Очень сильный, бархатный и пробирающий до костей.

Кажется, эту ночь Вахид так и не ложился в кровать. Помню, как пела ему. Долго, протяжно в ночной полутьме, а он просто молча сидел и слушал. Дьявол точно не спал. Я слышала его хриплое дыхание, однако я первая сдалась и просто уснула, обнимая подушку.

Просыпаюсь одна, и вскоре понимаю, что Ахмадова нет дома. Он не появляется ни в этот день, ни в следующий. И хоть я совсем не жду его, все равно думаю о нем. Часто, и иногда мысли мои заносят меня совсем не туда, куда бы мне хотелось.

Особенно яркие воспоминания после нашей последней ночи. Горячей, запретной и такой откровенной, что даже сейчас, вспоминая об этом, сердце учащает ритм.

Теперь каждый раз, когда я вижу гранат на кухне, с красными, как у рака щеками вспоминаю, откуда Вахид слизывал у меня сок этого вкусного терпкого плода.

Проходит две недели, как я совсем не вижу своего дьявола. Не могу сказать, что я прямо скучаю по нему, однако и отрицать того, что не проходит ни минуты, чтобы я не вспоминала тембра его голоса, не могу.

Этим утром просыпаюсь от того, что меня мутит. Поднявшись на подушке, делаю глубокий вдох носом, но становится только хуже.

Быстро вскакиваю с кровати, и несусь в ванную. Меня тошнит, притом дважды.

Я уже проклинаю вчерашнюю кухарку за тот мясной рулет, когда до меня, обнимающую унитаз, доносится низкий бархатный голос.

– В чем дело? Заболела?

Вахид. Он вернулся, и как я не слышала, как он зашел.

Поднимаю голову, и встречаюсь с черными глазами мужчины. Строгий прямой взгляд. Глаза черные пробирают. Он явно недоволен тем, что видит.

Невольно сжимаюсь вся. С этого ракурса Вахид кажется еще больше. Его плечи напряжены. Лицо суровое.

– Твоя кухарка, видно, отравить меня решила! Или это ты распорядился? Что, надоела жена, избавиться хочешь?