Книга Покровитель для Ангела. Собственность бандита, страница 102 – Екатерина Ромеро

На деревянных ногах я подхожу ближе и вижу их: Толик, Влад, Алена, Максим и Игорь. Они стоят впереди всех с цветами, и когда я присматриваюсь к фото покойного, то узнаю в нем Мишу. Его фото в рамке почему-то стоит у ямы, перевязанное черной лентой в уголке.

Я не помню, как пробираюсь сквозь толпу этих людей и оказываюсь у самой могилы. Толик и остальные стоят напротив, и я вижу, как он опускает глаза. Они все опускают, они все предатели, и я… я просто не верю. Этого не может быть!

Яма очень глубокая и такая большая, сырая, а в ней гроб – уже опущенный, закрытый.

И я стою в одной майке и шортах на этом морозе, смотрю то на них, то на этот гроб и ни слова вымолвить не могу. Замечаю только, что лицо начинает леденеть от слез, я не чувствую ни рук, ни ног. Я не чувствую сердца. Оно было у Михаила в руках, оно всегда было у него.

Подхожу к яме ближе, заглядываю внутрь, видя большой лакированный деревянный гроб. Земля уже начала на него падать. Он там. Михаил там сейчас, так близко и так глубоко.

Яма огромная, такая темная и страшная. Я смотрю на этот гроб и понимаю, что в нем моя любовь и там он из-за меня. Я даже… я даже не успела сказать ему ничего, не успела обнять Михаила в последний раз.

Как кадры из фильма, перед глазами проносится наша первая встреча. Его карие строгие глаза с зеленой радужкой, татуированные руки, жесткие черты лица. Я растерянная, на маминых каблуках, еще совсем девчонка, и Бакиров, который смотрел на меня как на мошку.

Наш первый поцелуй и вкус моего сумасшествия на его губах. Наш первый раз и первая боль, его нежность ко мне, а после ад жизни без Михаила, вот только я не хочу больше жить без него. Это не жизнь. Это агония.

Миша, тебя нет? Ты умер?.. Я не верю.

Этого не может быть. Не может, не может же просто.

– Ты же говорил, что всегда будешь со мной. Мой ангел-хранитель. Это был ты, Миша, это всегда был ты.

– Лина, стой! Назад!

– Миша… я так хочу… к тебе… Забери меня к себе… – я шепчу это едва слышно и делаю шаг вперед, к нему, я падаю в яму. В сырую глубокую могилу, приземляясь на ледяной гроб. Такое только раз в жизни бывает. Я больше никого не полюблю так, как тебя.

– Миша… Я хочу к тебе.

Я больно ударяюсь об этот гроб, но встать не могу. Он здесь, в этом ящике, и значит, я тоже хочу быть здесь. С ним. Касаюсь ледяной крышки губами. Так надо. Так будет правильно, ведь без тебя, Миша, нет меня.

***

– О боже! Вытягивайте ее, быстро!!! – я слышу безумный голос Толика, а после меня буквально отрывают от гроба и за шкиркувытаскивают из ямы.

Я кричу. Так сильно, что дерет горло, и брыкаюсь, пока не оказываюсь придавлена к чьей-то груди.

Максим. Он обхватил меня и с силой прижал к себе, что-то говорит мне, гладит по волосам, а я не понимаю. Я не слышу и ответить не могу. Все как в тумане. Я задыхаюсь. Мне дурно, ноги меня совсем не держат, я кричу до сорванных связок и слышу свой голос как будто со стороны. Надрывистый и страшный, до скрипа пропитанный болью.

– Чш… Тоха, дай куртку!

– А-а-а-а! А-а-а! Не-ет! А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а-а!

– Лина, тише… не кричи! Твою ж мать!

Это уже Толик, а я не могу остановиться. У меня грудь от крика просто разрывается, я здесь, боже, я умираю без своего Михаила.

– Заберите ее отсюда, быстро!

– Пусти! Пустите меня, предатели!!! Пусти!