Книга Белая лошадь, черные ночи, страница 152 – Иви Марсо

Его руки на моей заднице свободно исследуют меня,словно я его приз, который он хочет разграбить. Прорези платья позволяют ему касаться моих самых интимных мест, защищенных только атласными трусиками.

― Их нужно снять, ― резко приказывает он.

Я дергаю бедрами, и он опускает меня на пол. Сначала он берется за сломанные крылья, расстегивает кожаные ремни на моей груди и спускает их с плечей. Я глубоко вдыхаю, наконец-то освободившись. Но прежде чем я успеваю выпутаться из трусиков, он опускается передо мной на колени, словно собираясь молиться богам. Грубо отодвинув прорезь платья, он проводит руками по передней части моих трусиков. Его горячее дыхание охлаждает и без того влажную ткань. Он так близко к моей киске ― должно быть, захлебывается в моем аромате. Мои щеки пылают от осознания того, что он видит, насколько я уже мокрая, мое тело жаждет его настолько, что я просто теку от желания.

Он зацепляет пальцами края трусиков и медленно спускает их вниз по моим ногам, проводя ладонями по гладкой коже бедер и икр, пока не достигает моих ступней. Затем он прислоняется лбом к моей нижней половине и стонет.

― Твой запах. Я жаждал его. Ничто его не заменит.

Он встает и расстегивает брюки, а затем снова хватает меня за задницу, отбрасывая юбку платья в сторону, чтобы обхватить моими ногами свои бедра.

Моя голова откидывается к стене. Что со мной не так? Я ненавижу этого мужчину… но моему телу все равно. На самом деле, от ненависти я становлюсь еще более влажной. Это нелепо, но ненависть ― мощная форма связи. Долгое время это был единственный язык, который я знала. И Бастен такой же. Нас вырастили в насилии, поэтому неудивительно, что мы жаждем его.

Мы оба так чертовски извращены. Такие сломленные.

По крайней мере, мы сломлены вместе.

Его веки опускаются, когда он освобождается от штанов и прижимает свой член к моему входу. Он скользит кончиком вверх и вниз по моей блестящей киске, а его грудь вздымается.

― Боги, ты такая чертовски мокрая.

Мои бедра подрагивают, не в силах сдерживаться. Мой язык высунулся, чтобы смочить пересохшие от быстрого дыхания губы. Но как бы я ни ерзала, он продолжает дразнить меня.

Он требует:

― Скажи мне, что ты думала обо мне, когда целовала его.

Я обнажаю зубы, и меня охватывает яростная вспышка гнева.

― Я не думала. Я ненавижу тебя, я вообще о тебене думаю.

― Ты такая чертовски красивая, когда врешь, ― бормочет он, а затем наконец берет меня одним жестким движением.

Из моего горла вырывается вздох, когда его член полностью заполняет меня. Клянусь богами. Ни одно чувство в мире не сравнится с тем, как ощущается Бастен внутри меня. Мое возбуждение облегчает проникновение, но он такой большой, что все равно растягивает меня так, что это приносит и удовольствие, и боль. Он на мгновение зарывается лицом в мою шею, а его член погружается в меня до упора. Затем он выходит и снова входит рывком.

Я вскрикиваю, преодолевая давление, и он зажимает мне рот одной рукой, а другой поддерживает меня.

― Тише, ― дышит он. ― Ты же не хочешь оповестить весь замок о том, что я трахаю невесту Райана.

Но когда он мощными толчками вбивает меня в стену, я не могу удержать свои стоны. Он прижимает руку к моему рту, чтобы заглушить их.

― Вот так, ― говорит он низким голосом. ― Покажи мне, как тебе это нравится. Как ты, блядь, не можешь удержаться.