Онлайн книга «Белая лошадь, черные ночи»
|
Он кладет руку мне на плечо. ― Я должен вернуться на вечеринку. Возьми отпуск, Вульф, чтобы подготовиться. Максимэн может охранять Сабину несколько дней. Как только у тебя будут ответы… ― он кивнул головой в сторону пленника, ― мы снова поговорим. Мне не нравится, что Максимэн будет охранять Сабину, но сейчас этот налетчикгораздо важнее для ее безопасности, чем я, стоящий за дверью. ― Хорошо. Он колеблется, прежде чем сказать: ― Тамарак. На языке бессмертных это означает «чистый, как вода». В юные годы это был наш девиз, что мы всегда будем честны друг с другом, близки, как братья. Чувство вины выходит из тени и вонзает нож в мой бок. Я солгал ему. Предал его. Присвоил его невесту. А теперь он говорит мне наше старое слово, означающее непоколебимое доверие. Чувство вины обжигает мне горло, когда я бормочу: ― Тамарак. Как только Райан уходит, я возвращаюсь туда, где стоит Фольк, и, сложив руки на груди, с яростью смотрю на Макса. В конце концов я убью его, и сделаю это медленно и мучительно, чтобы он страдал за то, что сделал. Фольк тихим голосом спрашивает: ― Райан знает? ― Знает, что? ― Что, блядь, ты думаешь? Что ты влюблен в девушку, для которой он устраивает вечеринку по случаю помолвки наверху. Я снова вздрагиваю. Я инстинктивно хочу его ударить, чтобы заткнуть рот за такое предательское обвинение, но у Фолька добрые намерения, поэтому я усмиряю свой пыл. Пожевав внутреннюю сторону щеки, я в конце концов резко произношу: ― Я же говорил тебе, что не способен любить. Он разражается презрительным смехом. ― Да, да. А я ― скачущая по облакам лисичка. Его слова причиняют боль, потому что он слишком близок к истине. Я действительно забочусь о Сабине, больше, чем считал возможным. Но я совершенно уверен, что такой сломленный человек, как я, не может никого любить. Меня никогда не учили этому. Я никогда не видел этого чувства. И даже если бы я смог полюбить Сабину, я бы нашел способ разрушить эту любовь, так же, как и все остальное. Так что нет, я не люблю Сабину Дэрроу. Не могу. Но я могу мечтать о ней. Я могу фантазировать о ее улыбках и милых беседах с ее любимыми зверушками. Я могу жаждать ее ласки. Я могу быть одержим ею, обладать ею, делать все, что в моих силах, чтобы защитить ее. ― Ты останешься в городе на несколько дней? ― спрашиваю я Фолька, с трудом отрываясь от мыслей о Сабине. ― Что, помочь с этим?― Он пинает Макса. ― Нет, друг мой. Дальше твоя забота ― я получил плату и больше не хочу иметь ничего общего с волканцами. Но я останусь здесь, чтобы выпить. Уголок моего рта кривится в слабом подобии улыбки. * * * К тому времени, как я возвращаюсь в свою резиденцию, мое тело болит от усталости. Солнце только-только встает над горами Дармарнах на востоке. Я думаю о стене и часовых, которые там исчезли. О золотых когтях и грифонах. О богах, которые не должны просыпаться. Хотя все, чего я хочу, ― это забраться в постель и проспать несколько дней, я ворошу вчерашние угли, чтобы снова разжечь небольшой костер. Затем я выковыриваю незакрепленный кирпич из пола очага и откладываю его в сторону. Под ним спрятано скомканное письмо лорда Чарлина. После долгого вздоха, наполненного предчувствием, я открываю и перечитываю письмо в последний раз, прежде чем навсегда уничтожить его. |