Книга Серебряные крылья, золотые игры, страница 22 – Иви Марсо

Его голова отлетает в сторону, а из губ хлещет кровь. Он стонет, прерывисто дыша:

― Больше не надо…

― О, мы только начинаем.

И я набрасываюсь на него со всей силой. Наношу удары всеми частями тела, которые достаточно тверды, чтобы оставить синяки: локтями, коленями, костяшками пальцев, лбом. Мои зубы сводит от необходимости отвлечься и направить свою неудовлетворенную потребность в это избиение, вместо того чтобы жаждать Сабину. Я всегда считал, что драка и трах ― не такие уж разные вещи. Сплетение голых конечностей. Движение вперед-назад. Смешение удовольствия и боли.

Я делаю небольшую передышку и несколько раз встряхиваю левой рукой, готовясь обрушить свой кулак на его ключицу, но как только мой локоть взлетает вверх, Макс пронзительно кричит:

― Хватит!

Он уже не в первый раз умоляет меня остановиться, но сейчас в его тоне прорезается что-то настоящее.

Я замираю и облизываю губы, борясь с желанием сорваться.

Проклятье. Я наслаждался этим.

Я сжимаю в кулак его грязные волосы и рывком поднимаю его лицо, а затем приближаюсь к нему.

― Достаточно? Достаточно для того, чтобы ты наконец рассказал нам гребаную правду?

― Да. ― Он открыто рыдает, совершенно сломленный человек.

Я отпускаю его и отступаю на шаг, чтобы окинуть оценивающим взглядом его кровоточащее, переломанное тело. Этот ублюдок похитил Сабину. Он пытался убить меня топором. У меня нет к нему ни грамма жалости.

Я смахиваю ладонью пот, стекающий по лицу, и говорю:

― Начни с того, почему король Рашийон объявил награду за поцелованных богом людей из Астаньона.

Максу удается вымолвить:

― Рашийон… сам благословлен. Он наделен даром будить богов.

Я бросаю взгляд на Фолька, который медленно вынимает трубку изо рта и качает головой туда-сюда, как бы говоря, что это ложь. Проблема в том, что я уже не в первый раз слышу это утверждение. Сам Райан рассказывал мне похожие слухи о том, что король Рашийон приказал похитить поцелованных богами людей, обладающих способностями к поискам. Ему нужно, чтобы они нашли места упокоения десяти богов,и тогда он сможет их разбудить.

Но эту правду знает лишь горстка людей. Фольк не посвящен в эту тайну, и так должно оставаться, если он не хочет, чтобы на его спине появилась мишень.

Я снова поворачиваюсь к Максу.

― Это гребаное дерьмо.

― А вот и нет.

Я насмешливо фыркаю.

― Неудивительно, что ваш народ позволил мошеннику занять трон, если вы все так чертовски доверчивы.

― Это п-правда. ― Кровь выступает на губах Макса. ― Рашийон доказал это. Он пробудил грифонов…

При упоминании о мифических птицах, с крыльев которых сыплется мор, я чувствую, как глаза Фолька, словно два раскаленных кинжала, упираются мне в затылок.

На моем лбу выступает пот. Когда мы были в Блэкуотере, сражаясь с волканским шпионом, Фольк потерял сознание, так и не увидев птицу, появившуюся в переулке за гостиницей.

Я сжимаю и разжимаю пальцы в кулак, готовясь к тому, что мне придется быстро заткнуть Макса. Но для безопасности Фолька и пары охранников у камеры я должен сделать вид, что это настоящий допрос.

Я рявкаю:

― Думаешь, мы бы не знали, что грифоны проснулись? Черт, я даже не уверен, что они существуют. Прошла тысяча лет после Второго возвращения фей. Достаточно времени, чтобы истории стали чертовски преувеличенными.

― За границей есть грифоны, я клянусь, ― кашляет Макс. ― Они по всей Волкании. И золотые когти тоже. И облачные лисицы. Рашийон будит всех зверей богов. Они скоро переберутся через стену, если… если уже не перебрались.