Книга Лекарство для генерала, страница 58 – Александра Питкевич

– Успокойтесь и постарайтесь расслабиться. Иначе будете еще долго дрожать от холода, – едва слышно прозвучало над головой, шевеля волосы.

– Угу, – недовольно буркнула, не представляя, куда деть ладони. Как ни положи, они везде касались кожи мужчины.

Прошло еще несколько долгих-долгих, мучительных мгновений, и Харан, не вынеся, то ли моего упрямства, то ли нерешительности, поймал ладони и притянулк своей груди, зажав между нами. От пальцев тут же вверх пошла теплая волна, но словно бы запнулась о какой-то барьер и замерла, так и не добравшись даже до локтей.

– Ваши ноги не чувствуются через чулки, – с каким-то глубинным рычанием проговорил он, и я заметила, что сияние в темных глазах, что иногда мне мерещилось, стало сильнее. Харан смотрел со странным выражением лица, в котором проскальзывала злость. Или что-то весьма похожее. – Так ничего не получится.

Я едва не застонала в голос. Вот только возразить мне было нечего. Рывком вывернулась из ослабевших объятий и решительным движением стянула длинные шерстяные чулки, стараясь несильно задирать юбку, несмотря на темноту. А затем так же резко рухнула обратно, только благодаря внимательности Харана не ударившись головой о жесткий пол. Боялась, что если еще немного помедлю, то просто с воплями убегу, игнорируя наступающую ночь и холод.

– Осторожнее, Милора, – кажется, мужчина впервые обратился ко мне без всяких, подобающих приставок. Поймав эту мысль, я тихо фыркнула. Ну да, я лежу с ним под одним одеялом. Кажется, всякие велеречивые обращения с этого момента перестают быть актуальны. Харан и так держал эту дистанцию куда более уверенно, чем Терн и Рубер. – Я могу помочь тебе согреться, но лечить травмы черепа… это вне моих талантов.

Он тоже улыбался. Я чувствовала это по сменившемуся тембру голоса. Тот стал мягче, спокойнее, словно мы не лежали в пещере где-то между небом и землей, занесенные снегом.

– Иди сюда. И расслабься уже, – в этот раз меня обняли аккуратнее, словно Харан чувствовал снедавшее меня смятение. Повернулась я к нему уже сама, без понуканий и напоминаний, уместив ладони поверх мерно стучавшего сердца. А через мгновение почувствовала, как вверх поползла юбка и совсем перестала дышать. – Эти твои тряпки…

Харан недоговорил, а я замерла, как змея перед флейтой. А огненная ладонь все скользила, пока не замерла на холодном бедре.

**

Какое-то время мы так и лежали молча. Харан, словно к чему-то прислушивался, а я просто боялась пошевелиться, чтоб не спровоцировать лишних поползновения со стороны горячих мужских ладоней. Со стороны «очага» доносились приглушенные мужские голоса и смех, тихий скрежет натачиваемого клинка. Я знала, что это успокаивает Терна, и великан при любомудобном случае начинает править лезвие то специальным камнем, то замшевой тряпкой, смотря, насколько неровной ему казалась кромка.

– Что-то так у нас не работает, – коснувшись щекой моего холодного носа, буркнул Харан, и нас вдруг накрыло одеялом с головой. Сразу стало значительно теплее. И интимнее. Я почти ничего не видела, кроме едва заметных искр в мужских глазах, и дыхание из-за этого стало звучать громче. А еще в нос тонкой струйкой скользнул терпкий запах мужского пота. Это была не вонь давно немытого тела, а многогранный запах, крепкий, как южный табак. Так мог пахнуть только сильный и здоровый человек. В нем ощущались яркие нотки апельсина и что-то темное, словно горький шоколад.