Книга Лекарство для генерала, страница 64 – Александра Питкевич

– Если это тот самый ягуар, о котором говорил Ицтла…

Терн не закончил фразу, помогая мне спуститься с козел и подавая сумку с вещами из глубины повозки, но слова так и висели в воздухе, словно приколоченные.

– Не думаю. Помимо этого мифического зверя тут точно должен обитать кто-нибудь еще.

Ответом на слова Харана стал смешок Ицтлы, от которого по спине прошел волной холодок.

Перегрузив часть вещей на спины лошадей, распределив самое важное в свои седельные сумки, а остальное, раскидав на вьючных животных, мы вновь двинулись в сторону Стеклянной долины. Свет, стоило спуститься с возвышенности к деревьям, волшебно преломлялся сквозь стволы, рассыпаясь искрами по снегу. Долина выглядела прекрасно, но тишина, что стояла вокруг, сводила на нет все ее великолепие. Слишком сильно было напряжение, слишком не хватало пения птиц и тех привычных звуков, что наполняют леса там, внизу.

– Держитесь рядом, – тихо велел Харан, направляя свою лошадь первым мимо деревьев по невидимой тропе. Где-то там должен был быть мост-перешеек, по которому нам нужно было убраться из этого зачарованного места.

– Держись чуть левее, – пропел Ицтла, заставляя Харана недовольно скрипнуть зубами. Если до этого момента помощь божества была неоспоримой и полезной, то сейчас вызывала только глухое раздражение и легкий озноб.

– Если ты…– от угрозы в словах Харана меня все передернуло. Что-то подсказывало, что хорошо этот день закончиться никак не может.

– Я тут не при делах, – зло и не менее раздраженно отозвался Ицтла. Все его веселье разом испарилось. – И так делаю все, чтобы ваш вкуснейший запах не расходился по всей долине, будоража местных обитателей. Вот только есть силы, которые сильнее меня, и если вопрос встанет ребром, ты уже не сердись, я буду переживать только за собственную шкуру.

Я заметила, как, обернувшись на духа, Харан оскалился, но не сказал ни слова. И не было понятно, то ли он не верит словам, сказанным Ицтлой, то ли просто не уверен в успешном завершении этого дня, как и всего мероприятия в целом.

Тем не менее, мы двигались вперед, медленно проходя между растущими прозрачными, словно бы стеклянными, деревьями. И в нависающей тишине невольные всхрапывания лошадей, стук копыт по оголенным кое-где камням, звучали громче, куда громче, чем хотелось бы.

Почувствовала это первой. Ощущение, что в спину, прямо между лопаток, вонзилась ледяная стрела, не давало глубоко вдохнуть. Боли не было, но я была почти уверена, что просто так нам отсюда не выбраться. Невольно дернув поводья, заставила лошадь остановиться.

– Лора? Что не так? – Рубер, что ехал позади, ведя в поводу одну из вьючных лошадок, позвал меня тихим голосом, но я не могла повернуться. Стоило только сделать одно лишнее движение, один жест, расписавшись в том, что я чувствую, и мне наступит конец. Я это понимала так же ясно, как и то, что солнце встает на востоке.

– Кажется, мы не успели, – тихо проговорила, изо всех сил глядя в спину Харану и умоляя остановиться. Почему-то казалось, что только он способен помочь и справиться с этой ситуацией. И когда я стала ему так доверять?

– Что ты говоришь? – не расслышав, переспросил Рубер и, не выдержав, я заорала, пришпорив лошадь. Напряжение оказалось слишком сильным. Невыносимым. – Вперед! Быстрее!