Книга Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта, страница 20 – Илана Васина

Киваю, а сама лихорадочно прикидываю, как буду объяснять Марии, почему мои «племянники» от одной сестры получились такими разными.

— Пока Мария здесь, пожалуйста, держите свою магию при себе ладно? — обвожу умоляющим взглядом ребят.

Лучи восходящего солнца играют бликами в их волосах, заставляют кого-то щуриться от яркого света, а кого-то отступать в тень. Они неуверенно переглядываются. На детских лицах, чуть припухших после бессонной ночки, отражается весь спектр сомнений от недоумения до паники.

Мол, прятать магию?! Это вы о чем?

Вообще-то, теперь и я сомневаюсь, смогут ли мои маленькие гости придержать магию в случае необходимости. Большинство детей, стоящих передо мной, — подростки.

Смутно помню, где-то с двенадцати лет наступило горячее времечко в моей жизни. На фоне бушующих гормонов весь мир казался неправильным. Все и всех хотелось срочно исправить. Либо добиться справедливости, либо уйти с глаз долой. Наказать взрослых своим отсутствием. Чужое спокойствие казалось равнодушием, иная точка зрения — непониманием и глупостью. Отсюда вытекали необдуманные поступки, и слова вылетали пулями, прежде чем успевала их осознать в своей голове.

— А вдруг мне на кухне чихнуть захочется? Я же заболела, — гундосит Фетиша, девочка альбинос, и ей тут же отвечает ее копия:

— Нос почеши.

— А если не поможет?

— Если не поможет, дерни меня за рукав. Я тебя прикрою.

— Что происходит, когда ты чихаешь, милая? — встревоженно спрашиваю у малышки, но та застенчиво опускает глаза с белесыми ресничками и прячется за спину сестренки.

— Обычно что-нибудь падает, — со смешком отвечает за нее Мия. — Когда люди, когда деревья.

Спросить, как ее прикрывает сестренка не успеваю.

— Если дарна Мария такая злая, то зачем вообще нам идти к ней на кухню? — недовольно выпаливает Леон, на вскидку самый старший юноша лет шестнадцати.

Он одет довольно дорого. И манера держаться уверенная. Наверно, из обеспеченной, уважаемой семьи. А вот шевелюра у него такая пышная и длинная, что плачут по ней ножницы. Юноша выглядит бунтарем, подростком, который однажды отказался стричься маме назло.

— Да, — кивает рыжеволосая Лика. — Зачем нам показываться дарне Злючке?

— Вы у меня в гостях. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя, как дома. А дома обычно едят на кухне или в столовой. Так удобнее. И уютнее.

— Клянусь, ребят, я сегодня так не выспалась из-за ловцов, — Лика подавляетзевок, — что даже вас слышу с трудом. Муть какая-то в голове. Не факт, что услышу эту вашу дарну Злючку, если она решит позвать Ловцов. Леди Даяна, — она, не моргая, заглядывает мне в глаза, — вы и правда очень милая, радушная и все такое, но давайте будем реалистами! Нельзя нам показываться на кухне! Не-льзя.

— Нельзя, нельзя… — закатывает глаза Серан, напоминающий молодого Брюса Ли. — Трусиха ты, со своими «нельзя»! А я, может, хочу уже нормально поесть. На нормальной кухне. За нормальным столом. И чтоб огонь в очаге трещал и чтобы, наконец, пахло едой, как дома. И чтоб еды вдоволь. Если дарна Злючка решит позвать Ловцов, я напялю на нее морок бесконечного лабиринта. Пока она будет тыкаться по собственной кухне, мы сумеем удрать.

— Зачем удирать, гений, когда можно просто не нарываться? — бурчит рыжеволосая Лика, демонстративно хлопая себя по лбу. — Здесь удобно. Кровати мягкие. С помывкой проблем нет. Это вам, мальчишкам, все равно, где жить. Хоть в лесу, хоть в яме с помоями. А нам... — после многозначительного "нам" она указывает тонкими, изящными пальчиками на остальных девочек, -— нам не все равно.