Книга Бард и Сердце святых клинков, страница 12 – Анна Лучок

— Мы все начинали с такого. И я был мелким, тощим и неуклюжим в своём первом бою, — мой голос предательски дрожал, но я надеялся хоть немного успокоить друга.

— Ты мужик.

— Что-то я не помню, что, при вступлении в гильдию просили предъявить половую принадлежность.

— Хаген, ты перегрелся? — Ганс сплюнул и, кажется, по новой начал закипать. — При чём здесь твой корнишон? Я понимаешь ли о том, что в походе мужику проще, они от природы сложены лучше, и выжить у них шансов больше, — последнее он добавил чуть тише и снова уткнулся в пустую кружку.

Ганс налил себе ещё немного пива, несколько раз тяжело вздохнул, пока вернулся обратно ко мне. Почему-то меня радовало, что не мне одному тяжело даётся этот разговор. Правда, что ответить, я пока не понимал.

— Много ли ты встречал девушек, авантюристов? Может, у них уже давно есть свои хитрости, и они давно захватили гильдии. Просто мы не в курсе, — я продолжил откровенно дерзить и надеялся, что прокатит так.

Потом он поднял на меня взгляд, пустой, почти отрешённый, и кивнул на подсобку. Запустил меня внутрь, закрыл дверь и сполз вниз, накрыл лицо ладонями. Я совершенно не понимал, что мне делать и чего добивается Ганс. Бить он меня, конечно, вряд ли будет, да и для засола в бочке я был слишком большой. Ещё через мгновение Ганс оторвал руки от лица и посмотрел на меня, так внимательно, будто пытался разглядеть что-то в самой глубине, какой-то скрытый смысл.

— У меня была напарница, её звали Урсула, — я присел рядом с другом, история обещала быть долгой. — Мы познакомились в столице, на одном из рейдов в северные горы. Она была лучницей, и во время рейда чуть не попала в окружение монстров. Я и ещё пару мечников помогли ей, и с тех пор между нами завязалась дружба… — Ганс чуть притих, подбирая слова, окунаясь в своё прошлое. — Вместе выполняли задания, сопровождали, мы были вместе шесть лет. Строили совместные планы, даже участвовали в парных турнирах. Я был счастлив, и, кажется, она тоже. На мои предложения осесть где-то, она всегда отвечала отказом и хотела быть авантюристом до тех пор, пока сможет держать ровно лук. Но я всё равно время от времени предлагал ей обустроиться в одном из городов. В очередном рейде я не усмотрел, и её унёс гоблин. Он подкрался к ней сзади, резанул каким-то тесаком по ногам и утащил в пещеры. Я не успел её отбить. Этот маленький говнюк скрылся в пещере, а я потерялся без огня.

Ганс, который минуту назад был словно скала и сотрясался надо мной в гневе, сжался до клубочка. Его плечи чуть подрагивали, глаза блестели от слёз. Я никогда не думал, что увижу его вот таким, разбитым. Но между тем он выдохнул и продолжил.

— Через несколько дней поисков мы нашли её тело, всё в царапинах, синяках и ссадинах. Она была ещё живая, но совершенно не могла говорить. Я потратил всё, что у меня было… — Ганс замотал головой, его голосчуть подрагивал, и, казалось, будто он сейчас разрыдается, прямо как Эмма вчера. — Урсула продержалась ещё три дня. Я попытался продолжить свой путь авантюриста, но не смог. Всегда вспоминал её и впадал в какую-то ярость и всегда махал копьём без разбору. Во время одного из сражений я ранил своего товарища и решил завязать. Нашёл Гело, встретил тут Мэри и зарёкся брать в руки оружие. Каждый раз у меня стоит перед глазами Урсула.