Книга Просыпайся, любимый, страница 107 – Екатерина Политова

Сквозь красный туман замечаю, как Урсула медленно отходит и тянется к копью. Верно, это отличный шанс меня убить. Ударяю ладонью по полу и белые ледяные шипы, выросшие из паркета, откидывают копье ко мне. Урсула отшатывается, когда моя рука смыкается на рукояти.

— Это я тоже ей отдам. Копье больше не твоё, — выдыхаю я и меня рвет темной кровью.

Но потом я встаю и сквозь боль распрямляюсь в полный рост. Я всё тебе отдам моя некромантка. Ты заслужила.

— Как вернуть ей кость?

— Добыть её вначале, — тихо, неуверенно говорит Урсула. Будто вообще не верит, что я могу говорить слова. И вообще говорить.

— Кость… — вдыхаю глубоко, опираюсь о копье. — …есть.

— Под кожу, к её кости и пропустить через неё магию. Геррия среагирует на кровь фон Стредос, — эта недо-мать так смотрит на меня, будто я мертвец, недавно вставший из могилы.

— Всё-то у вас просто, — смеюсь я через плечо, тяжело шагая прочь.

— Она в старом замке Дезерик. Уверена, ты знаешь, где это. — говорит мне в спину Урсула.

Я доберусь до неё во что бы то ни стало. Доползу.

Ух ты… как много мертвецов в Жерреде. Да это же отлично. Расплываюсь в своей самое ненормальной улыбке. Они эту ночь нескоро забудут.

Если я когда-либо чувствовала страх — то вот этот был самым сильным. Я в ужасе, мне очень холодно и больно.

Никто не придет. Рафаэль без сознания, он умирает. Моя мать… она уже пожертвовала мною однажды, она сделает это и во второй раз.

За мной никто не придет. Вердер просто сделает из меня монстра. Вдоль всей левой руки тянется глубокая царапина. Моя правая рука и правая нога в кандалах, цепь от которых пропущена через кольцо в стене.

И перевязывает меня сейчас, сидя рядом со мной на холодном камне… Фабиан.

Винсент сказал в тот раз, что Рафаэль его отпустил, но это не значит, что он свободен. Я всё ещё не до конца понимаю. Рафаэль говорил, что я для него смертельный кошмар. Но взгляд Фабиана пуст, его глаза переливаются бешеным пурпурным светом. Его руки, всегда твердые и уверенные в прошлом, сейчас мелко дрожат, и он вздрагивает, когда я зову его.

— Фабиан…

Он будто и правда боится услышать мой голос.

— Что с тобой? Почему ты здесь?

Он бледен как мел. Чуть ли не зеленый. Дышит через раз, как-то странно. Он в светлой выпущенной из брюк рубашке и брюках, темные волосы свисают на лоб, на щеках щетина. Выглядит измученным, наверное, я сейчас выгляжу точно так же. По своей он воле здесь или его заставили прийти ко мне?

— Фабиан, прости меня, умоляю…

Он вдруг отшатывается от меня, встает и сбегает так, будто его от меня тошнит. Будто ему бесконечно противно или больно слышать меня. Я боюсь… что он станет таким же жутким монстром, как и все в этом замке. Я до ужаса этого боюсь. Тут везде хаос, везде…

Ну почему я его не любила? Почему я просто не осталась с ним? За что я так поступила с ним? Но он жив… Мой Фабиан, который так любил меня, что выполнил даже самую мою безумную просьбу. Лучше бы он мне отказал. Лучше бы не совался в Академию и не крал то перо. Мне нравилась его внешность, его аристократичная выдержка, но мне, глупой девчонке чего-то в нем не хватало. Постоянно не хватало. Его присутствие в этом страшном месте безумно давит на совесть, рвет душу. Лучше бы он отказал, порвал со мной сразу и ушел, лучше бы не принес мне перо феникса и спасся…